Все стоило очень дешево. Вспоминаю, сторговал в каком-то кишлаке джурабы (длинные шерстяные носки с красивым орнаментом).
— Сколько?
— Семь рублей.
— На тебе пять.
— Нет, семь.
— Ну и черт с тобой! — ставлю ногу на подножку.
— Ладно, — говорит таджичка, — давай три рубля.
Помню, на рынке в каком-то райцентре, расплачиваясь, я протянул серебряный рубль. Таджики его долго рассматривали, чуть не на зуб пробовали, но так и не взяли.
Как-то я чуть не потратил все десять тысяч одним махом.
Мы перекусили в чайхане рядом со строящейся Нурекской ГЭС. Сели в машину, поехали. Тут я спохватился: забыл в чайхане на скамейке полевую сумку. А в ней все деньги, все паспорта… Чайхана у дороги — место людное, грузовики снуют туда и обратно.
— Сережа, — говорю водителю, — поворачивай обратно.
Он молча развернулся, по голосу понял: что-то случилось.
Подъехали, я издалека увидел: лежит моя сумочка где лежала. Вылез из машины, не спеша, можно сказать, вразвалочку пошел к чайхане. А сердце колотится, унять не могу…
Возвратились в Москву, надо отчет составлять. Наказ главного бухгалтера я помнил: истратить все. А мы и половины не потратили.
Стал я у ребят в общежитии паспорта собирать, составлять липовые счета-расписки. Еще наскреб рублей триста…
Понес я этот липовый отчет в бухгалтерию. Главный бухгалтер стрельнул в меня злым глазом, но отчет принял.
Как меня тогда за эти фальшивые расписки не посадили, ума не приложу. Тогда киноадминистраторов и за три рубля сажали.
Вот я и на Северном полюсе. Сбылась мечта идиота. Час ночи, а светло, как в июне. Начинается полярный день. Не холодно, градусов 25 мороза…
Якуты режут строганину на снежном торосе, достают из рюкзаков водку…
Прилетели мы сюда на «АН-74», мощной толстобрюхой машине. Сели на дрейфующей станции «Северный полюс», зимовщики расчистили на огромной льдине взлетную полосу, метров четыреста… Пока добирались до географического полюса — туда и обратно, — пилоты мотор не глушили, знали, что снова не заведут. Это единственный оставшийся в живых самолет из некогда огромной армии полярной авиации. Да и этот неисправен.
1996 год. Север полностью разрушен. Погиб Северный морской путь, который русские люди осваивали триста лет. Все корабли, все самолеты распроданы, порты заглохли, остановились; люди, мечтавшие заработать и вернуться богатыми на материк, остались в бараках нищими, теперь уже на всю жизнь.
В Кремле — насильники. Вот уже пять лет они изощренно и безжалостно насилуют мою родину. Не осталось места, куда бы не добрались жадные руки.
