Гога тепло распрощался с каждым, объясняя, что скоро столица нашей Родины, нехорошо появляться в ней в таком виде, надо маленько поспать, маленько привести себя в порядок. Он пытался напоследок спеть про «грохот космодрома», но запутался в длинном слове и махнул рукой, увлекая за собой студента Петю.
Шум привлек мальчугана в матроске, слонявшегося по вагону с перочинным ножиком и деревяшкой. Грустными синими глазами он поглядел на Жорика и сказал, что хочет пустить кораблик в море. Жорик снисходительно улыбнулся: мере скоро замерзнет. Мальчуган возразил: они едут с папой на юг, к настоящему морю, а оно никогда не замерзает. В Москве они сядут в самолет, а у него до сих пор нет кораблика.
Набросив на плечи одеяло, Жорик стругал перочинным ножиком деревяшку. Держась за его колено, приоткрыв ротик, прямо ему в ухо дышал мальчик, во все глаза уставившись на руки небритого дяди. От мальчишеского сопения и немого восхищения Жорик был на верху блаженства. Болезнь еще давала знать, руки подрагивали, но он собрался с силами — внимание обязывало. Вокруг него сгрудились: молодой майор, чьей голубоглазой копией был мальчуган, мужчина-всезнайка из боковушки, с верхней полки свесился парень. Сползающее со спины одеяло придерживала Долгор.
Он обточил корму и принялся за палубу. В каюте сделал отверстия-иллюминаторы. Затем пришел черед пушки. Мальчик заволновался, заерзал, попросил оставить место для матроса. И тут мужчины заговорили. Больше других усердствовал всезнайка из боковушки, заявив, что у кораблика не выдержан центр тяжести и на волне он неминуемо перевернется. Майор и парень принялись защищать творение Жориковых рук.
Вмешалась задремавшая было золотозубая. Оглядев каждого, заметила, что мусорить и стругать в поезде запрещено. Мужчины молча разошлись по местам. Жорик пообещал мальчику закончить кораблик и сделать каюту для матросов. Долгор собрала щепочки и уточкой поковыляла в тамбур. Золотозубая подняла крышку нижней полки, широко расставив ноги, принялась озабоченно перебирать свой багаж. Она рылась долго, с головой окунувшись в багажник, так что Жорик, вынужденный наблюдать на нелепую позу, переглянувшись с парнем с верхней полки, заржал. Захохотал с готовностью и тот.
Крик золотозубой перебил грохот и посвист встречного поезда. Щекастое лицо побагровело от гнева и долгого пребывания в багажной яме.
— Ворюги, ироды, чтоб вам повылазило! — Тетка размахнулась кошелкой, с пластмассового глянца подмигнула известная эстрадная певица. Неожиданно у Жорика нашелся защитник — старуха. Она шикнула на глупую клушу: ее сыновья никогда не были ворами! Она едва доставала противнице до плеча, но тетка отступила, переключилась на посмеивавшегося со своей полки парня.
