— Ну…
Бодя собрался и начал «представление».
— Типа, он говорит, Пупсик, мне:
Давай-ка, Бодя, наливай нам с клюквой!
За деревеньку, что на берегу!
А теперь, типа, я отвечаю:
Я выпью, тяпну, может, даже клюкну
И дербалызну! Если встать смогу!
Опять, типа, он:
Я знал, что ты от друга не отстанешь!
Дай поцелую, Бодя, дорогой,
Но что же делать, если ты не встанешь?
И опять я:
Не встану?! Ну, тогда пойдем домой!
Бодя заржал очень заразительно. Русаченко тоже захохотал.
Смеялись долго. И вдруг Русаченко резко стал серьезным.
— А чего мы ржем?
— Ну, типа, не встану, а домой пойдем…
— Ну и пойдем… Домой…
Галюня возвращалась домой с подработки очень поздно.
В троллейбусе не было никого.
На одной из остановок троллейбус проглотил Русаченко.
Бодю почему-то потянуло в переднюю дверь, которая захлопнулась у него перед носом.
Троллейбус укатил.
— Не понял, — удивился Бодя.
Русаченко тяжело опустился рядом.
Галюня узнала своего шефа и чуть заметно улыбнулась.
Русаченко взглядом перехватил ее улыбку.
— Девушка, а как вас зовут?
Галюня ничего не ответила и отвернулась.
— Го-о-ордая, — зло улыбнулся Русаченко. — А проводить вас можно?
— Нет. Спасибо.
— Нельзя. Хорошо. А вы меня можете проводить?
Галюня посмотрела на пьяного мужчину в упор и ничего не ответила.
— Нехорошо, роднуля. Нехорошо оставлять беспомощного человека в беспомощном состоянии… Значит, никак?
— Никак.
— А за сто евро?
Галюня отвернулась.
— Хорошо. Двести.
— Вы серьезно?
— Абсолютно. И кофе в постель… мой. Вместе с шампанским… И машина утром в любой уголок нашей необъятной Родины… Не согласна?
А пятьсот?
— Только деньги вперед.
— Не вопрос.
Русаченко достал из портмоне пять радужных купюр.
— Пересчитай.
Галюня взяла деньги, пересчитала их, переложила в левую руку, а правой отвесила своему шефу звонкую оплеуху.
— Ты что? — засмеялся Русаченко. — Мало, что ли?
— Мало. — Галюня переложила деньги в правую руку, а левой съездила ему еще раз.
— Если мозги отпил, так хоть душу не пропивай. — Скомкала купюры и всунула их в верхний карман пиджака под расстегнутой курткой.
И вышла из троллейбуса.
Троллейбус завыл и покатил дальше по разноцветному городу.
Несколько секунд Русаченко тупо смотрел перед собой, потом достал мобильник, наугад потыкал пальцем по клавишам и сказал радостно:
— Але. А это я номером ошибаюсь… Девушка, меня только что побили… Спасибо. И вас… С наступающим!
Город сиял.
Андрей с большой хозяйственной сумкой шел по предпраздничному городу.
Новогодние елки, мигающие лампочки в витринах, рисованные деды морозы и снегурочки лезли в глаза со всех сторон.
