— Давно работает?
— Порядком.
— А почему я ее раньше никогда не видел?
— Не знаю. Она увольняется.
— Пригласите ее.
Когда секретарша вышла, Русаченко включил видеокамеру в отделе литографии.
Галюня сидела уже за своим столом и говорила с кем-то по телефону.
Русаченко смотрел.
Она вошла в кабинет руководителя фирмы с заявлением в руках.
— Здравствуйте, Сергей Григорьевич!
— Здравствуйте, Галина Васильевна… Садитесь.
— Спасибо, я постою, — сказала Галюня и протянула шефу лист.
Русаченко взял его, прочитал.
— А что, вас зарплата не устраивает? — спросил он.
— Устраивает.
— Обидел кто-то?
— Нет.
— Тогда в чем дело?
Галюня молча смотрела на Русаченко.
— Из нашей фирмы, Галина Васильевна, по-английски не уходят. Объяснитесь.
— Я думаю, что это наиболее оптимальный выход после того, что произошло вчера.
— Я вчера и в офисе-то не был. Что тут произошло?
Галюня пристально смотрела в глаза шефу и старалась понять: или он в самом деле ничего не помнит, или играет.
Но взгляд Русаченко был чист и светел.
— Так что тут без меня произошло?
— Я опоздала на работу, — соврала Галюня. — И постоянно опаздываю.
— Всего-то. Ну, это уж пускай Старовойтов с вами воспитательную работу проводит, выговоры объявляет, премий лишает… — Он посмотрел внимательно на Галюню. — Прямо жест гимназистки какой-то… На вас не похоже… А я-то думал…
Русаченко порвал заявление и выбросил его под стол в корзину для мусора.
— Садитесь.
Галюня села.
Русаченко включил селектор:
— Слушаю, — послышался строгий голос.
— Николай Михайлович, ты чего зверствуешь так? Сотрудницу довел, сидит в слезах, увольняться пришла…
Галюня возмущенно встала:
— Сергей Григорьевич!
Русаченко резко махнул рукой.
— Какая сотрудница? — послышалось из селектора.
— Ходас Галина Васильевна.
— А чего это она?
— Да вот жалуется на тебя…
— Я не жалуюсь! — закричала Галюня.
— О, признаться боится. Ты уж как-нибудь с ней поласковей. Ну, подумаешь, опаздывает! В ее возрасте вообще нельзя вовремя приходить. Она что, тебе не нравится?
— Нравится.
— И мне нравится.
Русаченко выключил селектор, широко улыбнулся и сказал:
— Свободны, Галина Васильевна!
Андрей шел мимо спортплощадки.
Детдомовцы гоняли мяч. Один из них был с двумя кровоподтеками под глазами. Как будто в солнцезащитных очках.
— Коровчук! — позвал Андрей.
Мальчик остановился.
— Иди сюда.
Подошел:
— Чё?
— Не чё, а здравствуйте, — строго сказал Андрей.
— Здравствуйте.
— Хочешь меда? — Андрей достал из сумки увесистый сверток.
— Спасибо.
