Амилир подобрался, осознав, наконец, всю глубину ямы, в которую загнала себя Ниар. Взяв её за подбородок, он заставил смотреть демонесу себе в глаза.
- Если рассуждать подобным образом, то основная часть вины ложиться на меня. Если бы я действовал по правилам. Если бы придерживался законов нашего мира. Я не должен был позволять изучать прибор на месте. Мы должны были его принести в город. Передать его в руки Лим. Но я был слеп, я искал выгоду для своего кайшина. Я не стал останавливать своего брата.
Но Асиана лишь невесело усмехнулась, высвобождаясь из его захвата, отводя взгляд.
- Я благодарна тебе,- грустно сказала она.- За попытку. Но знаешь, мне необходимо побыть одной. Можешь связаться с нашим миром один?
Некоторое время наследник смотрел на неё напряженным взглядом. Но после поднялся с кровати и покинул комнату. Оставалась лишь надежда, что он посеял в её голову зёрна сомнений. Сейчас что-либо сделать с её врожденным упрямством он не мог.
А ведь он мог понять и раньше. Особенно после того разговора у озера. Насколько бы бесшабашной и разбалованной не была демонеса, догматам Ниар она следовала от начала и до конца. И слово ответственность являлось для неё не пустым звуком. Немного постояв в полутёмном коридоре. Наследник вскоре взял себя в руки и отправился к зеркалу. Необходимо было связаться с миром демонов.
Наш мир, ангелы
Сырое утро, когда тёплые лучи солнца не успели разогнать туман. Он стелился над землёй, клубился густым дымом. Мир всё ещё заполняла тишина. Лишь иногда подавал голос полусонный петух или предупредительно лаяла собака.
В сером небе, что не успело ещё обрести приятные глазу краски, летали редкие птицы. Сначала их был всего десяток, но с течением времени их число всё росло, пока над лесом не стали носиться целые стаи, тревожно переговариваясь между собой. В какой-то момент от пернатого братства отделилась небольшая стайка, полетев к дому, в котором мирно спали ангелы. Четверо воробьёв и две синицы сели на ветку ореха, что рос у окна. Серокрылый голубь и ворона приземлились на неширокий подоконник, укрытый кое-где потрескавшейся, бордовой краской. Голубь опасливо скосил глаз в сторону вороны, а тот, не обращая на него ровно никакого внимания, застучала клювом в окно.
Этот шум заставил вынырнуть Асана из объятий целебного сна. Скосив взгляд на скульптора, что спал на соседней кровати, ангел решил его пока не будить и тихонько подошел к радостно крутящейся на месте вороне. Открыв окно, он погладил её мягкие перья, добродушно улыбнулся, заглядывая в глаза. А в следующий миг выражение лица его изменилось. Черты лица стали острыми, взгляд напряженным.
