На Алтай мы решились ехать только через два года. За это время нас приняли в Орден Инквизиции. В основном из–за Серафима, мы назвали так нашего с Володей сына. Потому что это имя означает Огненный. Он прекрасно управлялся и с очищением верой, и с огненным элементалем. И ни одна сила не конфликтовала с другой. Более того, без всякого экзорцизма он лишал огненных ведьм сил. Мы с дочкой, Анилой, тоже можем забирать силы своих элементалей у других ведьм. Имя дочки означает Воздух, Ветер. Она не была нам родной по крови и ей становилось плохо в присутствии инквизиторов. Она еще не нашла своего кармического преследователя, и слава богу. Но когда ее элементаль вернется Земле, дурнота пройдет. Памятуя о свой ноге, я запретила Вельке учить Анилу летать. Но иногда, они все равно летали. Низко–низко над землей. И девочке это нравилось. Однако, скоро дети расстанутся с элементалями навсегда. И всё забудут, как сказку. Хорошо, что они только дети. О жертве Владимиру я так и не сказала. На Алтай мы приехали весной. Санаторий «Транссиб» в Алтайском крае на курорте Белокуриха был центром курортной зоны. Тишина, покой и роскошь. Двухэтажный корпус, лечебно–оздоровительный центр, бассейн, тренажерный и бильярдный зал, сауна с комнатой отдыха, каминный зал, зимний сад, зоны игр и отдыха. Питание 3‑х разовое в престижной столовой. Мы сняли там два сообщающихся люкса. Собственно, самый дорогущий санаторий на Белокурихе. Но только туда нас пустили с Масей, после того как Володя поговорил с управляющим.
Затем мы оставили детей под присмотром гостиничных нянь и элементалей. И поехали искать нормального проводника. Выбор мест, кишевших возможными алтайскими проводниками с турбаз, в Белокурихе был большой. Но, мы еще решили заехать в Бийск и Горно — Алтайск, по наитию, на всякий случай. Время, проведенное с Володей и детьми за общей работой, сблизило нас. Я все–таки бросила свой фитнес–центр ради малооплачиваемой работы в его ветклинике. Вернее, клиника то оплачивалась хорошо, а гомеопаты у нее оплачивались плохо. Потому что хозяин слишком много тратил на благотворительное лечение. Но деньги никогда не властвовали надо мной. В жизни совсем другие вещи делают человека по–настоящему счастливым. Сейчас, когда любимые глаза–звезды смотрели на меня, сердце умильно замирало и пыталось растаять от невыразимой нежности и беспредельного счастья. А владелец этих прекрасных глаз пытался дотянуться до меня чтобы поцеловать. Я боялась, что он во что–нибудь врежется и умоляла его этого не делать. Тогда он останавливал машину и целовал–целовал меня без остановки так, что становилось трудно дышать. Как будто чувствовал что–то…
