— А тебя? — холодно спросил в ответ Оками
— Не помню, я спал, — покраснел мальчишка, — я очень волнуюсь за жену и детей.
— А я дрался, с ней, — кивнул Оками на Вернис.
— Тебя победила девчонка?! — не поверил подросток.
— Здесь совсем другой мир, полукровка. Совсем непохожий на наш. А теперь я хочу обратиться к нашей…. рр… Хозяйке
Вернис чувствовала, как неприятно ему так называть ее. Она спокойно сказала:
— Называйте меня Вернис. Этого будет достаточно.
— Ну так вот, Вернис. Волчицу можно спасти только за эти сутки, только черным мечем и сделать это могу только я.
— Метка телохранителя не действует в подземном мире, — сказала она тихо, — ты сбежишь.
— Зато я не сбегу, милая Вернис, — приобнял ее за плечи Йоми.
— Не сбегу, — блеснула лукавая Луна в золотых глазах любимого, — пока сама не отпустишь.
Вернис глубоко вздохнула, принимая решение.
— Хорошо, идем на корабль. Я верну тебе меч.
Когда меч снова оказался в руке хозяина, казалось, он звенел от радости и танцевал.
Оками совершал им над волчицей какие–то движения и вдруг она задышала. Потом открыла глаза и посмотрела на бывшего бурого волка, склонившегося над ней, перекинулась человеком и повисла на его шее:
— Любимый! Любимый!
— Итак, — подвела итоги, Вернис, — всех вас захватили на одной планете?
— Меня на другой — возразил Йоми.
— Значит, мне придется выкупить две планеты, — грустно сказала Вернис, на это уйдет все, что я сегодня заработала.
— Зачем?? — удивились демоны–телохранители.
— Чтобы охотиться на них могла только я, — объяснила Вернис. И чтобы на лице Оками — Инугами появилась красивая улыбка солнца, которая так нравится цветам, — подумала она про себя.
Оками подошел к ней и выполнил ее мысленную просьбу, лучезарно осветил девушку искренней улыбкой:
— На той планете могила Линны. Спасибо тебе, Вернис.
И неожиданно прижал ее голову когтистой рукой к своему лицу. И впился в рот своими волшебными мягкими губами. На этот раз чудо сотворил не проклятый Рэйф, а настоящий обожаемый Оками. Сердце девушки готово было превратиться в целые поляны цветов. Вернис обвила руками его шею и долго не отпускала. Грустный Йоми пошел показывать каюты остолбеневшим новичкам, объяснять случившуюся сцену, и рассказывать как вести себя на корабле и в новом мире.
Потом Оками отстранился и глядя ей прямо в глаза сказал:
— Ты же понимаешь, что это была всего лишь благодарность.
Сказал уходя.
— Конечно, понимаю, — шептала ему вслед, когда–то давно каких–то несколько недель назад железная и ледяная Вернис, не верившая в любовь и насмехавшаяся над ней. Шептала сквозь предательские слезы, обжигающие ее теперешние лицо и потерявшее броню сердце.
