Я не предлагаю начинать детального обсуждения ужасов и неудач большевизма. Можно было бы написать целую книгу об этом. Достаточно здесь сказать, что, так называемые, «конструктивные» цели большевизма невозможны, так как они были обречены на провал, по той простой причине, что большевизм — разрушительное, регрессивное движение. Надо отметить, что экономический крах в России был так страшен, что в целях предотвращения полного хаоса, большевистские лидеры были вынуждены возродить некоторые из презираемых «капиталистических» методов, такие, как частная торговля, применение высоких зарплат экспертам и некоторые формы частной собственности. Они также пытались стимулировать производство путём установления железного деспотизма над рабочими, заставляя последних к труду практически как рабов, так что большевистский режим пришёл, чтобы быть известно язвительным как «диктатура над пролетариатом». Возможно, эти меры могли спасти Россию от абсолютной разрухи; возможно, нет. Только время покажет. Но даже, если всё сейчас время идёт к лучшему, это будет связано не с большевизмом, но с практическим отказом от большевизма его собственных лидеров. Его доктрина, и его совершаемые действия, в соответствии с этими учениями, что большевизм должен быть судим. Давайте посмотрим, какие российские средства большевизма в теории и на практике применяются.
Основной характеристикой большевизма является его насилие. Оно было также основным элементом в синдикализме, но большевики, кажется, подчеркивают насилие больше чем их предшественники синдикалисты. Большевизм спокойно предполагает массовую классовую борьбу самого свирепого характера во всемирном масштабе на неопределённый срок, как обычную фазу своего развития и по мере необходимости для своего успеха. Американский журналист Артур Рэнсом обнаружил в беседах с руководителями российских большевиков, что они рассматривают «период мучений» для мира в целом, длящимся по крайней мере пятьдесят лет. Классовая война, которая свирепствовала бы в Западной Европе и Америке, была бы более свирепой чем в России. Она уничтожила бы целые народы, и, вероятно, подразумевала разрушение всей культуры.
Ужасные последствия этого большевистского принципа «постоянного насилия» отражены не только верующими в существующий социальный порядок, но и многими людьми не вполне враждебными большевизму и даже готовые приветствовать социальную революцию менее разрушительного характера. Таким образом, «меньшевик» Григорий Зилбург критикует большевистскую «психологию толпы» (и, кстати, излагает теорию меньшевистскую революции) в следующих словах:
