Планы Бабефа можно судить по следующим выдержкам из его «Манифеста Равных», который он составил накануне своего прогнозируемого восстания: «Люди из Франции, в течение пятнадцати веков вы жили в рабстве и, как следствие — в несчастье. За шесть лет вы вряд ли вздохнули, ожидая независимости, счастья и равенства. Равенства! Первое желание природы, первая потребность человека, основная облигация всей юридической ассоциации! Ну! Мы намерены впредь жить и умереть равными, как мы родились; мы желаем подлинного равенства или смерти; это то, что мы должны иметь. И мы будем иметь это реальное равенство, независимо от того, какой ценой. Горе тем, кто вставит себя между ним и нами!..
Французская революция является лишь предтечей новой революции, очень большой, более торжественной, которая будет последней… Равенство! Мы не согласимся ни на что иное, чтобы удерживаться только в нём. Погибнут в случае необходимости все искусства, при условии, что реальное равенство будет у нас!.. Сообщество товаров! Нет больше частной собственности на землю, земля не принадлежит никому. Мы утверждаем, мы хотим совместно пользоваться плодами земли: плоды земли принадлежат всем…»
«Исчезнут, наконец, возмущающие различия между богатыми и бедными, малыми и великими, господами и слугами, губернаторами и управляемыми. Пусть не будет никакого другого различия между людьми, чем те, что есть от возраста и пола. Поскольку все они имеют те же потребности и же способности, пусть будет только одно образование, один вид пищи. Они довольствуются одним солнцем и воздухом для всех. Почему бы того же самого качества пищи не должно быть достаточно для каждого из них..?
Люди из Франции, откройте глаза и сердца к полноте счастья; признайте и провозгласите с нами Республику Равных!»
Таков был сюжет Бабефа. Сюжет полностью проигрышный, потому что был обнаружен прежде, чем это должно было быть Бабеф и его помощники были арестованы и казнены, а его неорганизованные хулиганы-последователи были легко подавлены. Тем не менее, хотя Бабеф был мёртв, «бабувизм» жил, вдохновлённый революционными заговорами в начале девятнадцатого века, способствовал росту анархизма и был включён в «синдикалистские» и большевистские движения сегодня — как мы сейчас увидим. Современная литература восстания полна ярких параллелей с темами, написанными Бабефом почти сто тридцать лет назад.
Несмотря на существование некоторых крайних революционных фракций, в первой половине девятнадцатого века было сравнительно мало насильственных беспорядков. Это был период «идеалистических» социалистов. Уже упоминалось о таких людях как Роберт Оуэн, Сен Симон, Фурье и других разработчиках утопических философий, но были «типовые общины», которые, как ожидалось, преобразуют мир мирным путем простого заражения их успешным примером. Первый провал всех этих социалистических экспериментов произошёл у идеалистов, что породило недовольных, пожелавших обратиться к «людям действия», которые обещали более быстрые результаты, применение силы. Число недовольных быстро выросло. Первые десятилетия девятнадцатого века стали свидетелями триумфа машинной индустрии и «капитализма». Как во все времена перехода, эти изменения принесли трудности для множества людей. Экономические злоупотребления были распространены и поразили в социальных глубинах многих лиц Так вырос «пролетариат», а беспрецедентные пропорции выявили новых лидеров с подлинными способностями.
