Высказывание Милля может считаться выражением идеологии влияния окружающей среды. В момент, когда он говорил, доктрина была уже значительно изменена. На самом деле, к началу девятнадцатого века прогресс науки начал приподнимать завесу, скрывавшую тайну наследственности, и учёные начали уделять пристальное внимание таким вопросам. Сначала явления наследования не считались влияющими на основную важность окружающей среды. Эта идея была чётко заявлена в начале девятнадцатого века французским натуралистом Ламарком. Ламарк утверждал, что формы и функции живых существ возникли и разработаны на основе использования, и что такие изменения были непосредственно передаваемыми из поколения в поколение. Другими словами, Ламарк сформулировал теорию «наследования приобретённых признаков», которой суждено было доминировать в биологическом мышлении в прошлом. Эта теория, называемая «ламаркизмом», была всего лишь модификацией старой философии влияния окружающей среды. Она признаёт фактор наследственности, но она считает наследственность зависимой от влияний окружающей среды.
Трудно переоценить огромные практические последствия ламаркизма не просто в девятнадцатом веке, но и в наше время. Первичная важность наследственности может сегодня быть принята большинством учёных и всё большим числом дальновидных людей во всём мире, но это пока ещё глубоко не проникло в массовое сознание, не изменило разумно наши институты. Марш новых идей является медленным в лучшем случае, и сколько бы мы ни меняли наше мышление, мы всё ещё живём и действуем в соответствии с теорией влияния окружающей среды из прошлого. Наши политические, образовательные и социальные системы остаются укоренёнными в ламаркизме и переходящими на основную предпосылку, что окружающая среда, а не наследственность, является главным фактором человеческого существования.
Эмоциональная хватка ламаркизма очень сильна. Это оптимистическое кредо обращалось к надеждам и симпатиям. Ламаркизм был обусловлен в значительной мере радостной самоуверенностью девятнадцатого века с его заверением автоматического и безграничного прогресса. Действительно, в некоторых отношениях ламаркизм увеличил, а не уменьшил традиционную веру в окружающую среду. До Ламарка люди считали, что новорождённая индивидуальность была чистым листом, на котором общество может написать. Теперь пришёл Ламарк, утверждая, что большая часть этого письма может быть принята по наследству последующими поколениям с кумулятивным эффектом. Учитывая мощные учреждения, которые общество имело в своём распоряжении — государственные, церковные, домашние, школьные, благотворительность и т. д., было легко поверить, что мудрое и интенсивное применение этих социальных учреждений предлагает верный и быстрый путь к тысячелетию.
