Что касается правителя Слэйвии, то он в это время и в подобной обстановке испытывал совершенно неоднозначные чувства. С одной стороны он физически чувствовал, как возрастает с каждым днем его авторитет и могущество. С другой — его не покидало ощущение зыбкости и неопределенности происходящего. Даже непрекращающиеся ни на день набеги пришельцев, и все новые сведения о них не могли до конца заставить его поверить во все происходящее. Присутствие Крума стало для него настолько привычным и комфортным, что правитель перестал воспринимать сата как нечто необычное. Ему все больше казалось, что он знает его всю свою жизнь. К тому же он все больше зависел от этого маленького существа. От него зависело в первую очередь само будущее правителя. Если ничего не произойдет или будет развиваться в непредвиденном направлении, то о грандиозных планах на будущее придется забыть очень надолго, если не навсегда. Кроме того, чем дольше правитель общался с Крумом, тем больше к нему привязывался. Он все больше нуждался не просто в приносимой сатом информации, но и в самом обычном общении с ним. Правитель не смог бы с ходу объяснить причины такой симпатии к этому уродливому существу. Может быть потому, что чувство симпатии вообще было ему мало знакомо. Он сразу и не смог бы вспомнить хоть одного человека, к которому когда–нибудь испытывал это чувство. Возможно, именно в этом направлении и стоило искать ответ. Ведь Крум не был человеком, и в нем не было ничего человеческого. Его мерзкое естество было недосягаемо для любого из людей, даже правителя Слэйвии.
Если бы правитель Слэйвии мог видеть происходящее параллельно на Эйлефе, его сомнения сразу же исчезли бы. У Последней Крепости уже давно была собрана огромная армия, готовая в любой момент устремиться навстречу невидимому противнику. И Сэтэрну было куда труднее поддерживать свои войска в боевом состоянии. Ведь никто, кроме него самого не знал о существовании этого противника. Об этом могло свидетельствовать только то, что многочисленные отряды, посланные в другой мир, бесследно исчезали. Да и это, скорее, только создавало повелителю дополнительные трудности. Чем дальше, тем нетерпеливее становился Сэтэрн. И Глуму становилось все труднее контролировать его действия, даже учитывая всю скудность эмоций, на которые был способен крэторн. В конце концов, сату пришлось немного приоткрыть ему причину промедления, даже рискуя провалить все задуманное.
