Волун посмотрел на него с неприкрытым недоверием.
— Разве может обладать самодостаточностью тот, кто обладает чувствами?
— Ты прав, — заметил Вэлэвин, — но не совсем. Я уже говорил тебе, хотя и по другому поводу, что иногда сам путь не менее важен, чем конечная цель.
— Ты хочешь сказать, что в самом стремлении к самодостаточности и состоит разгадка? — уточнил волун.
Его спутник ничего не ответил, предоставив ему возможность самостоятельно решить для себя этот вопрос. Грулэм через некоторое время решил все–таки вернуться к началу рассказа.
— Если Анабель одна из новых людей и ей суждено пройти тот же путь, то зачем ей нужна моя помощь?
— Ты многому успел научиться. В твоих вопросах можно найти и какую–то часть ответа. — При этих словах Вэлэвин уже не в первый раз одобрительно посмотрел на волуна. — Действительно, ее случай особый. Я уже говорил, что сейчас новых людей несравнимо больше, чем в прошлые времена. Но даже среди них Анабель занимает особое место. Может быть, поэтому именно ей и предстоит выполнить эту миссию.
— И что же в ней такого особенного?
— Она видит арлемов. Но главное, она может им дать то, в чем они нуждаются.
— Арлемы? — переспросил волун, с удивлением посмотрев на своего спутника.
— Это невидимые для людей существа, живущие рядом с ними и питающиеся их энергией. Саты когда–то были одними из них, — объяснил тот.
Но, похоже, такого объяснения волуну было явно недостаточно. Заметив это, Вэлэвин поспешил его успокоить.
— Они невидимы для людей, но не для тебя. Так что очень скоро ты сам сможешь с ними пообщаться и составить собственное мнение о них.
Грулэм решил удовлетвориться таким ответом и задал еще только один вопрос, но уже совершенно на другую тему.
— Но все же, почему именно я, а не кто–то из людей. Это ведь их мир. Неужели им не проще было бы помочь Анабель?
Вэлэвин даже остановил свою лошадь и развернулся так, чтобы видеть глаза волуна. За его спиной зашевелился разбуженный Моро.
— Почему ты направился в горы, после того, как выбрался из Холма Смерти? Почему не выбрал путь покоренного и не вернулся в общество других крэторнов? Жил бы как все остальные и не мучался бы подобными вопросами.
— У меня не было особого выбора. Я мог или остаться воином, или стать покоренным. Но я родился воином и хотел им и умереть.
Снова раздался смех Вэлэвина.
— Но ты ведь им и умер, — заметил он, смеясь, а потом перешел на серьезный тон. — Знаешь в чем преимущество крэторнов перед людьми?
