Фрида уже давно научилась организовывать свою жизнь так, чтобы та была безмятежной и предсказуемой, как водяное колесо: каждая секция погружалась в опыт, а затем снова выныривала на поверхность. Таким образом, уже знакомые дни повторялись снова и снова, вызывая в ней ощущение определенности и понимания следующей цели: пациенты приходили в конкретные, установленные заранее дни, она виделась с Рубеном, встречалась с друзьями, давала уроки химии Хлое, читала у камина или сидела в кабинете на чердаке и делала небольшие наброски мягким карандашом. Оливия считала, что порядок – одна из разновидностей тюрьмы, не дающая человеку возможности испытать что-то новое, а безрассудство и хаос, в свою очередь, – проявления свободы. С точки зрения Фриды, именно порядок дает человеку свободу думать, пускать мысли в специально созданное для них место, чтобы подобрать имя и форму идеям и чувствам, поднимающимся на поверхность в течение нескольких дней, словно ил и водоросли, – и, подбирая им имя, человек в каком-то смысле обретает над ними контроль, успокаивает их. Но некоторые мысли и чувства уходить на покой не желают. Они напоминают мутную взвесь в воде: шевелятся у самой поверхности и вызывают в их обладателе беспокойство.
Теперь же она не могла успокоиться еще и из-за Сэнди. Они ели, и разговаривали, и спали вместе, а потом Фрида шла домой, не оставаясь на ночь. Они уже начинали – и это ее тревожило и захватывало одновременно – прорастать друг в друга, узнавать друг друга, исследовать друг друга, поверять друг другу тайны. Как далеко она намерена позволить ему проникнуть в ее жизнь? Она попыталась представить себе это. Хочет ли она, чтобы они стали парой, ходили всегда вдвоем, словно связанные одной веревкой альпинисты?
Вчера вечером Сэнди впервые остался у нее дома. Фрида не стала говорить ему, что с тех самых пор, как она купила дом, здесь еще никто не гостил с ночевкой. Они посмотрели кино, проглотили поздний ужин в итальянском ресторанчике в Сохо, а потом вернулись к ней домой. В конце концов, призналась она, до него ведь рукой подать, так что создается впечатление, словно решение было логичным и ничего не значащим – хотя в действительности они сделали важный шаг. Уже наступило утро воскресенья. Фрида проснулась рано, когда еще не рассвело. На мгновение, пока события прошлой ночи не всплыли у нее в памяти, она испытала укол тревоги, увидев рядом с собой чье-то тело. Она выскользнула из кровати, приняла душ и спустилась на первый этаж, чтобы зажечь камин и приготовить кофе. Тот факт, что утро она начинает не в полном одиночестве, вызывал странное ощущение, словно она очутилась в незнакомом месте. Когда он наконец пойдет к себе домой? А что, если он просто останется у нее?
