– По крайней мере, он возьмет на себя ответственность за свой поступок, вместо того чтобы спихивать ответственность на вас. – Фрида немного помолчала. – Как у вас дела с доктором Мак-Гиллом? Вам нравится принимать участие в его сеансах групповой терапии?
Джек подозрительно покосился на нее.
– Не думаю, что у него есть на меня время. Или вообще хоть на кого-то из нас. Я так много о нем слышал, прежде чем получил место стажера в «Складе»… но он, похоже, переживает сейчас стресс и немного рассеян. Не думаю, что обучение стажеров стоит у него на первом месте. Вы ведь его лучше всех знаете, да?
– Возможно.
В последнее время Рубен Мак-Гилл стал замечать, что пятьдесят минут без сигареты – это очень долго. Докурив прямо в кабинете, он сунул в рот жвачку с особо сильным запахом мяты. Впрочем, он понимал, что это лишь дань традиции: в нынешнее время окружающие улавливали запах табака, какие бы меры предосторожности ни предпринимал курильщик. А еще двадцать лет назад все было иначе, ведь тогда все, абсолютно все источало слабый запах сигаретного дыма. Впрочем, какое это имеет значение? Зачем он вообще взял жвачку, чтобы перебить запах? Ведь курение законом не запрещено…
Он вошел в приемную и увидел, что Алан Деккер уже сидит там в ожидании первого сеанса психотерапии. Рубен провел посетителя в одну из трех комнат для сеансов, которыми располагала клиника. Алан с любопытством огляделся.
– А я думал, тут будет кушетка, – заметил он. – Такая, как в кино.
– Вовсе не обязательно верить всему, что показывают в кино. Я считаю, что куда лучше сидеть напротив друг друга. Как нормальные люди.
И он жестом предложил Алану устраиваться в сером кресле с прямой и жесткой спинкой, вынуждающей пациента сидеть ровно и смотреть строго вперед. Сам Рубен сел напротив, так что их разделяло приблизительно шесть футов пространства. Достаточно, чтобы эта близость не казалась давящей, но и не так далеко, чтобы вынуждать собеседников повышать голос.
– Что вы хотите, чтобы я вам рассказал? – спросил Алан. – Я еще никогда не был у терапевта, так что…
– Просто говорите, – предложил ему Рубен. – Времени у нас достаточно.
Прошло всего лишь три минуты, может, четыре, с тех пор как Рубен выкурил сигарету. Он затушил ее о перила на лестнице пожарного выхода, хотя выкурил только чуть больше половины, и бросил окурок на бетонное покрытие двора. И теперь ему опять хотелось курить. Или, по крайней мере, он не мог перестать думать о сигаретах. Курил он не только ради того, чтобы вдохнуть дым. Таким образом он еще и отмерял время, и, кроме того, за сигарету можно уцепиться. Внезапно он понял, что не знает, куда девать руки. На подлокотники – слишком официально. На колени – слишком принужденно, это создаст впечатление, что он пытается что-то скрыть. И он стал принимать то одну позу, то другую попеременно.
