– Ну да. Черт, очень жаль! Я немного шокирован. – Анна слышит шорох простыней, когда он садится на кровати. – Ты где находишься?
– В кафе в Кемптауне, напротив больницы.
– Что собираешься делать?
– Не знаю. Наверное, какое-то время побуду с Карен. Я ей нужна. Она в полном ступоре, можно понять.
– Конечно.
– Саймона перенесли в морг или куда-то вроде этого, так что мы через минуту туда пойдем.
– Ладно. М-м-м… а что с детьми?
– Они с няней.
– Они знают?
– Нет, еще нет. Пожалуй, мы сделаем это позже.
– Тебе нужно, чтобы я приехал?
Анна задумывается. Ей бы не помешала поддержка, но она не на сто процентов уверена, что Стив улучшит ситуацию. Когда речь идет о чувствах, Стив бывает немного неуклюж, – не всегда, но бывает, и она никогда не знает, как все получится. Он не знаком с Карен так же близко, как она. Плюс ко всему ей представляется, что сейчас Карен лучше быть не с парой, а с одной подругой.
– Нет-нет, пожалуй, лучше не надо.
– Я могу что-то сделать?
Она снова задумывается. Не так просто попросить о помощи.
– Сейчас ничего не могу придумать.
– Точно?
Она понимает, что он сделает все возможное. И совсем смягчается:
– Нет, не беспокойся. Я позвоню позже. Просто будь дома, когда я приду. – Ей не хочется, чтобы, когда она вернется, он оказался в пабе – в этом, по крайней мере, она уверена. – Может быть, приготовишь ужин?
– Конечно, приготовлю.
И тут на Анну накатывает волна чувств. Стив, может быть, не идеален, но он жив, и она благодарна судьбе за это. Нет, не просто благодарна, а рада своей удаче.
– Я люблю тебя, милый, – говорит она.
– И я тебя тоже, зайка. Ты сама знаешь.
Это правда. Когда он в настроении и трезв, Стив один из самых заботливых мужчин, кого Анна знала.
* * *
Без пяти двенадцать, когда у Лу перемена, звонит ее мать. Мать знает, что у нее бывает несколько свободных минут между беседами, и имеет кошмарное обыкновение выбирать такой момент, чтобы занять все это время. К тому же звонит на стационарный телефон, так что Лу не может не взять трубку. Ведь это может оказаться кто-то из коллег, которые тоже знают, что она в это время свободна, и Лу обязана отвечать. Она терпеть не может этой маминой привычки, потому что ей нужно развеяться в свободное время, а мамины звонки, даже трехминутные, поглощают все ее внимание. Мать говорит быстро и – как кажется Лу – за сто восемьдесят секунд умудряется вызвать большую нервозность, чем любое другое человеческое существо. Сегодня голова у Лу особенно забита: она пытается осознать, что случилось утром в поезде. Хотя теперь черта с два что-нибудь получится.
