Патриаршие грамоты и политические вести чаще всего привозили из Порты греческие торговые люди. Придворный церемониал в подобных случаях соответствовал порядку приема гонцов, но не заносился в Дворцовые разряды. 24 апреля 1647 г. в Путивль из Константинополя прибыл Павел Дементьев в сопровождении четырех человек и толмача[279]. Он привез грамоты от вселенского патриарха Иоанникия о его поставлений на константинопольскую кафедру[280]. Прием во Дворце был организован в соответствии с церемонией встречи гонцов[281]. За греками послали переводчика, с которым они и прибыли в Посольский приказ. Там иноземцы ожидали аудиенции. После приглашения к царю гости проследовали Красным крыльцом в Золотую палату.
Представлял государю греков думный дьяк Назарий Чистой. После приветственного обращения царя к гостям, от имени греков подносились их дары (драгоценные венецианские ткани). Затем Назарий Чистой объявил грекам государево жалование – «в стола место корм» – и отпустил их на подворье. Подобную дипломатическую миссию выполнял и Дмитрий Юрьев, приехавший 21 июня 1647 г. в сопровождении зятя, племянника и челяди с письмами к Алексею Михайловичу от царского посланника в Константинополе Алферия Кузовлева и брата гонца, грека Федора Юрьева[282]. Кроме того, Дмитрий Юрьев имел и собственные, возможно, семейные, интересы в Москве. Он вез в Росссию «для покупки всякой две тысячи золотых да шеснатцать тысячь ефимков»[283]. К сожалению, подробности аудиенции при дворе в деле не сохранились. Из документов Посольского приказа ясно, что греки, доставлявшие в Москву важные политические вести, получали царское жалование. Дмитрий Юрьев не стал исключением и собственноручно поставил подпись (б бгцдітрі^ уєоруюо)[284] в получении 40 соболей по 30 рублей и попросил до Путивля одиннадцать подвод[285]. Видимо, Дмитрий и его спутники не напрасно везли в Москву весьма значительную сумму и возвращались назад с какими-то товарами.
Многие купцы из Константинополя, связанные с восточными патриархами, не только привозили в Москву патриаршие грамоты с политическими вестями, но и, без сомнения, были поверенными в делах Восточной церкви. Архимандрит бывшего иерусалимского патриарха Феофана Макарий, писавший в Москву о волхвах, которые объявились в Константинополе[286], не полностью доверился бумаге, а сослался на Ивана Николаева, доставившего информацию, что тот возвестит «усты вся»[287]. Обычно купцы, как Иван Николаев, не только поставляли политическую информацию, но и привозили ко двору (часто по специальному заказу
