Эмоции, связанные с послевоенным кризисом схлынули и Таша стала осознавать, какую гигантскую власть, захватили меклар, они проникли абсолютно во все сферы жизни Общей Галактики. Сколько бы она не пробовала изменить происходящее, ей мало что удавалось. Она считала своим гражданским долгом донести свои мысли до Володи, но тот оставался глух к её просьбам и протестам, у них с ИИ создался слишком прочный тандем и разрушать его Владимир не собирался. Таша поняла, что в жизни Владимира она может быть только второй, сразу после Келлера. Её это никак не устраивало, тем более при угасающих чувствах и к самому Владимиру. Образ рыцаря в сияющих доспехах потускнел, а взамен ему пришло осознание того, что было на самом деле — выросший под влиянием искусственного интеллекта невероятно умный, но закомплексованный молодой человек, облаченный к тому же неограниченной властью.
Самым обидным в этой ситуации было то, что рассказать ей о нем никто не позволит, возможности Келлера даже она с трудом представляла, он был вездесущ и его влияние, казалось распространялось на все механизмы в Галактике. Таша отлично себе представляла некролог в галактических новостях о её трагической гибели например от взрыва постового осушителя.
«Ради собственного спокойствия придётся молчать, — решила она, — нужно начать жизнь заново, и забыть о меклар и Владимире».
Челнок меклар
«Келлер? Что я сделал не так?», — после тяжелого разговора я испытывал настоящее отчаяние.
«Ты правда хочешь знать? — поинтересовался он, явно намекая на что‑то большее.
„Я хочу знать, почему это произошло!“.
„Смотри, я тебя предупредил“, — я отчётливо услышал в голосе Келлера грусть, а затем он скинул мне ссылку на область в базах данных.
Я пошёл по ним и передо мной стали прокручиваться сцены наблюдения за Ташей. Я конечно подозревал, что Келлер следил за ней, но не лез в это дело, она ведь была единственным носителем моего секрета среди не меклар. Оказалось, что Келлер следил за ней с того самого момента когда я раскрылся перед ней, не оставляя её ни на минуту без присмотра. Жучки были поставлены даже в ванной комнате. Меня интересовали последние месяцы её жизни, поэтому я отфильтровал нужные данные.
Чем больше я смотрел, тем больнее мне становилось. Оказалось, Таша за последние месяцы просто охладела ко мне и не воспринимала как возлюбленного. Всё чаще в разговорах с родными у неё проскальзывала ирония в мой адрес, а на вопросы о том, какое нас ждёт будущее, чаще всего отвечала, что будущего нет. К тому же наблюдение показывало её открытое противостояние нашей с Келлером политике, так что становились причины её такого отношения ко мне и хотя я мог на многое из этого закрыть глаза, но лишь одно обстоятельство сильно задевало меня, я узнал, что она больше меня не любит. Это причиняло мне самую большую боль.
