— Ну, а если русский украдет или пойдет к хунхузам? — спросил я. — Его тоже убить надо?
На это у Гялондзиги был особый взгляд.
— Русский не наша человек. Мы русский учить не будем. Мы туземса следи. Казна говори — не надо убей, надо казна давай. А мы давай не хотим. Мы русский давай казна, а наша человек сами убей.
— Почему же так? — настаивал я.
— Потому казна ему убей не хоти, только тюрьма мало-мало сиди.
Удехейцы живут абсолютной коммуной. У них нет никакой личной собственности.
— Наша деньги нет, — говорят они. — Наша все мое-твое.
Все, что стойбище приносит с охоты и рыбной ловли, идет на общую потребу. Естественна и строгость в отношении нарушителей этого простого быта.
Гялондзига говорил мне, что ему доводилось встречаться с тигром, но он не боялся.
— Моя лыжи имей, а тигра лыжи имей могу нет.
Это преимущество позволяет ему без страха гнаться за страшным зверем, пока не убьют.
Мы часто и подолгу беседовали с Гялондзигой. Сквозь его наивные речи на ломаном русском языке я видел человека далеких времен, быть может каменного века. Мне чудилось минутами, что вот если отобрать у него ружье, отобрать нож и срезать медные пуговицы, то он будет как живой остаток дометаллической эпохи.
Но однажды Гялондзига бросил два слова, которые оказались, как фонари: они по-новому осветили жизнь. Мы говорили о болезнях. Конечно, на стойбище лечит шаман, но плохо. Незадолго до революции среди удехейцев появилась трахома. Удехейцы слепли сотнями и умирали в тайге от голода. Тогда-то и вымерло почти все племя, но на это никто не обратил внимания. И еще мы говорили о том, что иногда китайцы-контрабандисты силой или обманом отбирают у удехейцев пушнину. Гялондзига молчал, молчал, а потом сказал:
— Доктор Беленькая хорошо помогает. Ее лодырь нет. Ее много люди люби. Ее хороший бабушка.
Потом он прибавил:
— Так само Алексей.
— Какой Алексей?
— Из милиции. Китайца наша обижай, наша Хабаровск письмо пиши. Алексей приезжай, порядок делай, удехейцу защиту давай.
Никогда не видел я доктора Беленькую, ни милиционера Алексея. Я знаю только, что ехать на стойбище Ого нужно через станцию Бикин. Поезд приходит сюда из Хабаровска ночью. Отсюда надо несколько десятков километров проехать на лошадях, а потом километров триста в долбленом челноке через пороги и водовороты. Вот куда и как ездят доктор Беленькая и милиционер Алексей, новые люди, люди революции, — те, которые прокладывают мост между каменным веком и советской властью.
