— Именно, что баловство! По шапке за такое баловство!
— Чистый дурман, чтоб я так жил…
Вчерашний портной с цепью на впалом животе продолжал исполнять обязанности первосвященника. Он все еще пел фальцетом отдельные фразы, а потом народ грохал за ним хором. В некоторых, местах он опять выводил трели, нажимая пальцем: себе на кадык. Все в это время смотрели на него с завистью и уважением.
Было именно, как сказано у раби Иегуды Ганаси. Раби спрашивает:
— Какой есть прямой путь, достоизбираемый для человека?
И сам отвечает:
— Всякий путь, который дает ему почет от людей.
Портной нажимал на кадык: это давало ему почет от людей.
А как раз насупротив молельни к старому кедру была приколочена привезенная мною стенная газета. Номер был посвящен коллективизации сельского хозяйства.
Один из читавших, средних лет еврей в рыжеватой бородке, безнадежно махнул рукой:
— Э-т-т! Ничего в их не выйдет. Видали уже мы коллотивы этые… Одна склочничество и неприятельство, один другому делается враг. Может быть, были люди между собой товарищи и жили дружно, так после коллотива они будут теперь враги.
— Почему так, хозяин? — спросил я его.
Я спросил, хотя знал, что он мне ответит. Еврей сказал:
— Ось у нас был коллотив. Почему? Потому что мы были земляки. Ну, значит, работали. Потом приехали бабы и стали между собой ссориться.
— Не сошлись характерами! — заметил я.
Еврей нервно поправил:
— Не сошлись ядом!.. Разные сорта яда… Одна говорит: я нездорова. Другая — так себе не хочет. У ней брат аптекарь, так она не хочет доить коров. Слово за слово, конец у том, что муж тоже говорит: «Я не продал свою жену на работу». Он не продал! Он не продал!.. А кто ее купит, такую горькую холеру?
На улице показалась худосочная, взлохмаченная и не в меру некрасивая особа. Еврей подтолкнул меня локтем и сказал, понизив голос:
— Вот это она. Смотрите на нее.
Проводив ее глазами, он заметил:
— На мясо она копейки не стоит, а на шкуру смотреть противно. Так он ее не продал!.. Он ее не продал!..
Днем приехал старший агроном Озета. Он объявил собрание, посвященное коллективизации. Большая изба набилась до-отказа. Нехватало только тех человек десяти, которые стояли в соседнем доме под талесами.
Стенгазета, прибитая к вековому таежному кедру, стояла как бы во главе угла, — на равном расстоянии от молельни и от собрания агронома, шагах в тридцати от каждого дома.
Агроном говорил.
Стульев нехватало. На два стула клали длинную доску, и получалась скамья. Сидели очень тесно.
