Музей Метрополитен | страница 13
Сочетание контрастных цветов Ван Гог противопоставлял манере импрессионистов, отметив в письме к брату: «Вместо того, чтобы пытаться точно изобразить то, что находится у меня перед глазами, я использую цвет более произвольно, так, чтобы наиболее полно выразить себя». Любовь к темно-синему и ярко-желтому он перенял от своего соотечественника — голландского художника Яна Вермера и от французского живописца Эжена Делакруа. Их творчество мастер особенно ценил. Но если у Вермера желтый, синий, оливково-зеленый и красный создают мягкую цветовую гамму, то у Ван Гога они сталкиваются, вызывая у зрителя ощущение чего-то тревожного, царящего в картине. И отрешенный вид мадам Жину, и ее поза подчеркивают это волнение.
Живопись Франса Халса словно пропитана соками современной ему Голландии, молодой бюргерской республики. Люди на картинах художника преисполнены жизненной энергии.
Изображенный на полотне военный отдыхает после трудов службы. Все хорошо у веселого и хмельного кавалера Рампа: стоя на пороге кабачка, одной рукой он поднимает кубок с вином, а другой гладит верного пса, к плечу счастливого гуляки прильнула подружка. Подобные картины Халса близки фламандской живописи с ее восприятием жизни как пиршества. В период написания этого произведения художник уже заявлял о себе как приверженец жанрового портрета, в котором он не столько раскрывал психологию человека, сколько рассказывал о его жизни. Интересно, что сюжет полотна перекликается с евангельской притчей о блудном сыне, который, веселясь, расточил свое наследство. Но никакого оттенка нравоучительности у Халса нет: он искренне восхищается человеком, любящим жизнь. Останавливать внимание в этой истории на мотиве беззаботного веселья — вполне в духе голландских художников, достаточно вспомнить картину Рембрандта «Автопортрет с Саскией на коленях» (1635), хранящуюся в Дрезденской галерее.
После победы буржуазной революции национальное искусство Голландии почти целиком обратилось к миру обычного человека. Одним из тех, кто воспевал радости частного существования, стал Вермер, всю жизнь проживший в родном Делфте среди людей, которых хорошо знал и любил. Он нередко изображал женщин за каким-нибудь домашним занятием, причем в одном и том же антураже: белая стена, на ней карта, окно, стол, покрытый ковром. Персонажи при этом совершают такие простые действия, как на представленной картине: женщина открывает окно, придерживая другой рукой кувшин.
