Почти десять лет.
Что сделано за это время?
По большому счету — две вещи. Набирается и готовится кадровый резерв. Создан грамотный механизм его подготовки и интегрирования в жизнь страны. Это плюс. Набирается интеллектуальный резерв. Вот, пищали, опять же. И золото. И еще много чего… один из мальчишек узнал, как добрую сталь варить — отписал. Второй чуть ли не ткацкий станок описывает…
Третий пишет, что губернатор казнокрадствует — и подробно расписывает, куда, сколько, кому — это ж радость!
Алексей, когда на трон взойдет — своих людей получит. Да и войско мальчишечье, вроде и потешное, а все ж таки свое. И казаки под его рукой. А золото — оно всегда золото.
У него есть своя партия, которая хоть и потребует денег, но все же не станет давить. Ему есть кого и на какие места поставить.
И все равно, первое, что придется сделать, — это разобраться со стрельцами. Второе — с боярами. Навести у себя порядок, а то распустил всех отец — спасу нет.
Кровь?
Будет. И простит ли она себя за это? Хотя вопрос глупый. Себя она всегда простит. Вот других — уже вряд ли. А себя, любимую, с полным на то удовольствием. Сейчас вот еще Матвеева окоротить, лучше с летальным исходом…
Софья заснула с довольной улыбкой, и снился ей боярин Матвеев. Она на него гневалась и топала ногой, а мужчина пятился назад и падал куда-то в пропасть.
* * *
Иван Федорович Стрешнев к царевичу шел с радостью. А чего ж не пойти?
Умный он, добрый, вины за боярином никакой нет, значит, желает ему царевич поручить что-то. Чего б и не…
Но замер мужчина перед дверью кабинета. Слуга словно растворился, а из-за двери донеслись голоса.
— …Матвеев зарвался! Девку свою под царя подкладывать!
— Алешенька, не горячись так! Может, и неправда это!
— Соня, государь мне вчера чуть ли не прямо сказал, что смотр невест объявит, а сам на Нарышкиной женится. Чтобы не спортили ее раньше времени.
— Да там портить-от некуда!
— Знаю. Гулящая она, да как про то отцу сказать?
Боярин кашлянул и дверь толкнул.
Потом он обдумает, потом…
Царевна с писком метнулась в спальню, а царевич улыбнулся.
— Проходи, Иван, рад тебя видеть!
— Государь царевич…
Иван поклонился, низко, как должно, получил в ответ улыбку…
— Поздорову ли, боярин?
Разговор затеялся вполне чинный, и сена Иван Федорович продать согласился, и все было хорошо, а все ж таки…
Царапало, царапало внутри. Поговаривали уж, что царь жениться вновь захочет, волновались Милославские… а ежели Матвеев ему свою девицу подсунет — это что же будет? И так от этого выскочки худородного возле трона не продохнуть, а тогда он и вовсе на головы сядет!
