– Вот бы охоту организовать, – подал голос Берт. – Выловить его и того…
– Без нужды в болота лучше не соваться, – заметил Бессмертных серьезно.
– Да-да, – подтвердила Каролина. – В некоторые районы только на танке можно проникнуть. И то… опасно. Болото такое непредсказуемое!
– Я только одного не пойму… – протянул Дэвид, придавленный таким количеством информации. – Институт, надмозги всякие… а болото-то тут причем?
– Это биомасса, – пояснила женщина, – она действительно пожирала всё подряд, как верно сказал господин Бессмертных…
– Освоила подножный корм, – сказал доктор, не отрываясь от монографии.
– Именно, – кивнула женщина. – Ей ведь нужны питательные вещества, а тут столько насекомых, прочей фауны… растения, опять же… Что там творилось, никто не знает, все были заняты эвакуацией и созданием карантинной зоны. А биомасса проела грунт довольно глубоко и получилось… болото. Теперь тут такая своеобразная экосистема образовалась…
– Иногда оно пытается выбраться из карантинной зоны, – добавил доктор, – поэтому по периметру всегда дежурят инженерные войска с огнеметами. Да и патрульные дирижабли непременно отслеживают, не начинает ли где пузыриться… Мы будем останавливаться на станции Института – посмотрите, каково там. И не удивлюсь, если половина пассажиров третьего класса – биологи, которым удалось выбить сюда командировку.
– Да, как только немного разогнали комарье и построили Институт, там стало людно – войска, ученые… – кивнула Каролина. – Ах, там так интересно!
Дэвид невольно поёжился.
– Не беспокойтесь, – сказал ему Бессмертных. – Сейчас здесь довольно спокойно, а поезд отлично защищен.
– Да, я слышал, – кивнул стажер и отодвинул занавеску: сегодня окна в вагоне-ресторане отчего-то были зашторены, а юноше было интересно взглянуть на знаменитые болота.
– Только не за завтраком! – предостерегла госпожа Кисленьких, но опоздала – Дэвид вдруг шарахнулся, едва не налетев на Бессмертных. – Ну я же предупреждала…
– И стоило волноваться? – буркнул Немертвых. – Стекла бронебойные.
– Д-да… – ответил Дэвид, завороженно глядя на размазавшегося по этому самому бронебойному стеклу комара размером с хорошего воробья. Ему показалось, что глазки насекомого до сих пор горят жадным огнем, а с кончика хоботка, больше напоминающего шило, капает яд. Дубовны поспешил задернуть занавеску. – Я, пожалуй, всё-таки возьму шапочку… Для самоуспокоения.
– Для самоуспокоения – можно, – благосклонно кивнул следователь.
