– А я там тоже, того… размер сменил, – кашлянул Ян. – Поглядите, оно вроде недурно, но как-то больно странно и непривычно…
– Непременно, – заверила Каролина. – А теперь идите, иначе я совсем опоздаю к завтраку!
Стоило Яну открыть дверь, как раздалось: «О, коварная, как вы могли… как вы могли! Я умру по вашей вине, я немедленно умру!».
– Опять он! – простонала Каролина. – Ян, сделайте милость, пригласите снова поручика. Мне с ним как-то спокойнее…
– Непременно. Его к вам прислать?
– Да, пожалуй! Пусть приходит через полчаса, я буду готова… Иначе я просто убью этого мальчишку, и Полу придется поставить печать на мой расстрельный приговор! – мрачно добавила Каролина…
Ровно через полчаса в дверь купе снова постучали. Каролина, уверенная, что это поручик Вит-Тяй явился исполнить свой служебный долг, отворила… и попятилась, потому что в купе вошел огромный букет алых роз. У букета была черноволосая макушка с безупречным пробором и ноги в модных узких брюках и начищенных штиблетах.
– Это для вас, о прекраснейшая! – простонал букет, и Каролина признала Герочку Свищевски.
– Уйдите, – сказала она сквозь зубы, комкая манто. Манто такое обращение не устраивало, оно свалилось на пол и юркнуло в угол, оставив по пути безобразные клочья серой шерсти на безупречных брюках Свищевски. – Немедленно. Иначе я закричу!
– Но разве я желаю вам зла?! – театрально возопил тот, рассыпая розы у ног Каролины. – О, придите же в мои объятья, молю вас!
– Не доросли еще, – мрачно ответила она.
– Чего же вы хотите, о жестокая? Я всю ночь слагал вам стихи, я засыпал вас цветами, я… – Свищевски задумался. – Я недостаточно хорош для вас? Ведь у меня знатная семья, и я единственный наследник!
– Но зачем я вам?
– Вы же знаменитость! Вы… прекрасная женщина! Проявите благосклонность, и у вас будет всё! Решительно всё!!
– Благосклонность какого рода? – уточнила Каролина, как опытный секретарь.
– Э-э… – смешался Свищевски. – Ну… придите ко мне!
– Насовсем или временно? – снова уточнила женщина. – Первое маловероятно, я старше вас, к тому же родители ваши не одобрят подобного. А на «временно» я не согласна.
– Вы не можете быть так жестоки! – вскричал юноша, тараща неопределенного цвета водянистые глаза.
– Могу, – ответила Каролина.
– Тогда я умру!
– Вы повторяетесь, – устало произнесла она.
– Нет! Я… я… выброшусь в окно! – решил Свищевски и ринулся к означенному окну. Однако удар всем худосочным телом и стекло, и рама выдержали, равно как и второй рывок.
