| For some time he resisted its influence; but it grew upon him more and more, and a little before York he was fain to stretch himself upon one of the couches and suffer his eyes to close; and almost at the same instant consciousness deserted the young clergyman. | Некоторое время он боролся с дремотой, но она одолевала его все больше и больше. Наконец, уже подъезжая к Йорку, он вынужден был растянуться на одном из диванов, и веки его сомкнулись. Сон почти мгновенно овладел молодым священником. |
| His last thought was of his terrifying neighbour. | Последняя его мысль была о страшном соседе. |
| When he awoke it was still pitch dark, except for the flicker of the veiled lamp; and the continual roaring and oscillation testified to the unrelaxed velocity of the train. | Когда мистер Роллз проснулся, было еще темным-темно и только чуть мерцал слабый свет ночника. Судя по качке и незатихавшему грохоту колес, поезд шел с прежней скоростью. |
| He sat upright in a panic, for he had been tormented by the most uneasy dreams; it was some seconds before he recovered his self-command; and even after he had resumed a recumbent attitude sleep continued to flee him, and he lay awake with his brain in a state of violent agitation, and his eyes fixed upon the lavatory door. | Роллз в ужасе приподнялся и сел: его мучили тревожные сны. Прошло несколько секунд, пока к нему вернулось самообладание. Потом он опять вытянулся на постели, но уже не мог заснуть. Охваченный страшным возбуждением, он лежал без сна, уставясь открытыми глазами на дверь туалетного отделения. |
| He pulled his clerical felt hat over his brow still farther to shield him from the light; and he adopted the usual expedients, such as counting a thousand or banishing thought, by which experienced invalids are accustomed to woo the approach of sleep. | Он надвинул свою круглую фетровую шляпу пониже на лоб, чтобы не мешал свет, считал до тысячи, старался ни о чем не думать и применял все ухищрения, которыми страдающие бессонницей люди пытаются привлечь к себе дремоту. |
| In the case of Mr. Rolles they proved one and all vain; he was harassed by a dozen different anxieties -the old man in the other end of the carriage haunted him in the most alarming shapes; and in whatever attitude he chose to lie the diamond in his pocket occasioned him a sensible physical distress. |
