Юэн нахмурился.
— Свадебными заботами? Я думал, Сазерленд и Мэри уже женаты.
— Так и есть. Я говорю о свадьбе ее сестры.
— Но Джанет… — Юэн все понял, не успев договорить. Он смотрел на Брюса с таким выражением лица, словно получил сильнейший удар под дых. Или, может быть, чуть ниже.
Брюс улыбнулся.
— Она еще не приняла постриг.
Юэн почувствовал, как внутри нарастает гнев. Казалось, все его тело сотрясалось от ярости.
— Значит, она только притворяется монашкой?
Он был готов убить ее или целовать, пока она не попросит прощения за то мучение, которое причинила ему. Он не знал, что предпочесть. Но, так или иначе, эта чрезвычайно соблазнительная мнимая монашка должна поплатиться.
Брюс пристально смотрел на него хмурым взглядом, но Юэн был слишком зол, чтобы скрыть свою реакцию.
— Это началось как невинная затея, — пояснил король, — но оказалось лучшим способом защиты. Кто бы мог вообразить, что Джанет Мара предстанет в образе итальянской монашки?
«Действительно, кто?» — раздраженно подумал Юэн, чувствуя, что голова его вот-вот лопнет. За сколько он сумеет добраться до Берика? Вероятно, за несколько часов. Однако «сестра Дженна» не говорила, каким путем намеревается двигаться оттуда.
— Ламбертон сказал, что девушка намерена действительно стать монашкой, но когда она узнает, какого мужа я для нее выбрал, уверен — она изменит свое решение.
Юэн думал, что, узнав от обмане, он перестанет чувствовать себя виноватым и будет упиваться мыслью о ее поцелуях. Но он ошибся.
«Она выйдет замуж?» Все его существо противилось этой мысли.
— Кто же должен стать ее мужем? — спросил он ровным голосом.
Король посмотрел на него странным взглядом.
— Молодой Уолтер.
Юэна словно ударило молнией.
— Стюарт?
Король кивнул.
Это был сюзерен Юэна и сын человека, перед которым он был в долгу. Дверь, которая на мгновение приоткрылась, с треском захлопнулась. Если Юэн питал какие-то надежды относительно Джанет Мара, то известие о том, что она предназначена Уолтеру Стюарту, воздвигло в его сознании стену, которая была прочнее любой преграды. Юэн был обязан Джеймсу Стюарту всем, что имел: своим домом, землей, образованием, местом в гвардии Брюса, — и отныне лояльность Юэна должна распространиться на его сына. Более того, его надежда на восстановление доброго имени клана, которую он связывал с Брюсом, теперь следует возложить на Стюартов.
Он не намерен рисковать всем, чего добился, ради женщины, особенно той, которая почти все время выводила его из себя. И не важно, как сильно она воспламеняла его кровь. Не важно, что она была первой женщиной, с которой он разговаривал без чувства скованности. Не важно, что каждый раз, закрывая глаза, он видел ее лицо.
