Он спешился и помог ей спуститься на землю, пока они ждали возвращения монаха.
Было еще не совсем темно, и Джанет отчетливо видела жесткую линию его плотно сжатых челюстей. Она закусила нижнюю губу и принялась теребить складки платья.
— Юэн, я…
Он резко повернулся к ней, на лице его сохранялась маска безразличия.
— Да?
Ее сердце учащенно забилось, пока она искала подходящие слова.
— Я… благодарю вас.
За что благодарила его, она не знала. Джанет не желала ни его защиты, ни его общества. Она была против, но он предоставил ей и то, и другое — и за это стоило поблагодарить, не так ли?
Ламонт кивнул, и она увидела промелькнувшую на мгновение теплоту в его глазах. Что он хотел сказать ей, осталось неизвестным, так как монах вернулся и открыл калитку, чтобы пропустить их к епископу.
Их провели через двор в небольшой отдельный домик, примыкавший к монастырю. Поскольку внутри было темно, монах зажег несколько свечей, прежде чем снова оставил их одних.
В ожидании епископа Джанет внезапно задумалась: что Юэн собирается ему рассказать? Ламбертон будет рад услышать, что она установила связь в Роксборо, однако едва ли будет доволен, узнав, что случилось с ней и с английскими солдатами вблизи Мелроза. Неизвестно, как эта история прозвучала бы из уст Юэна.
— Я была бы вам чрезвычайно признательна, если бы вы позволили мне самой рассказать епископу о том, что произошло в лесу.
Он резко вскинул брови, и она поняла, как легко он угадывал ее мысли.
— Догадываюсь, какой это будет рассказ.
Джанет стиснула зубы. Несмотря на перемену в их отношениях, ему тем не менее легко было ее разозлить.
— Может быть, в таком случае вы сами расскажете ему обо всем?
Его голубовато-серые глаза потемнели.
— Думаю, вы уже однажды воспользовались этим козырем, сестра.
Джанет почувствовала прилив тепла к щекам, понимая, что он прав.
— Я не понимаю, зачем вы все так усложняете. Я не собираюсь рассказывать то, о чем не следует говорить.
— Да, однако я представляю, как вы расскажете ему о том, что так тревожило меня. Я подозреваю, что вы могли бы описать даже Армагеддон как простой ярмарочный день.
Джанет поджала губы.
— Вы преувеличиваете мои способности. Уверяю вас, епископ понимает, какая существует опасность.
— А вы понимаете? — Его взгляд встретился с ее взглядом. — Обещайте, что вы уступите войну мужчинам и оставите ее, и тогда я позволю вам рассказать о вашем путешествии так, как вы хотите.
Джанет с трудом удержалась от резкого возражения, хотя внутри вся кипела от гнева. Все ранее смущающие ее чувства исчезли. «Уступить войну мужчинам». Юэн Ламонт считал женщин не более чем беспомощными, глупыми созданиями, которые нуждались в сильном мужчине, способном защитить их. Хотя он, конечно, отвечал высоким требованиям, она не хотела иметь дело с человеком, который рассуждал таким образом. Физической привлекательности недостаточно, какой бы действенной она ни была. Джанет должна благодарить его за то, что он напомнил ей об этом.
