|
| It made my heart bleed; but the men had a great respect for the chief mate, who was, as they said, "the only seaman of the whole jing-bang, and none such a bad man when he was sober." | У меня сердце кровью обливалось, но матросы относились к старшему помощнику с большим уважением, говоря, что он "единственный стоящий моряк изо всех этих горлопанов и не так уж плох, когда протрезвится". |
| Indeed, I found there was a strange peculiarity about our two mates: that Mr. Riach was sullen, unkind, and harsh when he was sober, and Mr. Shuan would not hurt a fly except when he was drinking. | И точно; вот какую странность подметил я за первым и вторым помощниками: мистер Риак, трезвый, угрюм, резок и раздражителен, а мистер Шуан и мухи не обидит, если не напьется. |
| I asked about the captain; but I was told drink made no difference upon that man of iron. | Я спрашивал про капитана, но мне сказали, что этого железного человека даже хмель не берет. |
| I did my best in the small time allowed me to make some thing like a man, or rather I should say something like a boy, of the poor creature, Ransome. | Я старался использовать хоть эти короткие минуты, чтобы сделать из убогого существа по имени Рансом что-то похожее на человека, верней сказать - на обыкновенного мальчика. |
| But his mind was scarce truly human. | Однако по разуму его едва ли можно было назвать вполне человеком. |
| He could remember nothing of the time before he came to sea; only that his father had made clocks, and had a starling in the parlour, which could whistle | Он совершенно не помнил, что было до того, как он ушел в море; а про отца помнил только, что тот делал часы и держал в комнате скворца, который умел свистать |
| "The North Countrie;" all else had been blotted out in these years of hardship and cruelties. | "Край мой северный"; все остальное начисто стерлось за эти годы, полные лишений и жестокости. |
| He had a strange notion of the dry land, picked up from sailor's stories: that it was a place where lads were put to some kind of slavery called a trade, and where apprentices were continually lashed and clapped into foul prisons. | О суше у него были странные представления, основанные на матросских разговорах: что якобы там мальчишек отдают в особое рабство, именуемое ремеслом, и подмастерьев непрерывно порют и гноят в зловонных тюрьмах. |
| In a town, he thought every second person a decoy, and every third house a place in which seamen would be drugged and murdered. |
