— Прошло слишком много времени, — заметил он. — А остров все же не настолько велик, чтобы Сьенфуэгос не мог нас найти. Все до последнего туземца знают, что мы здесь, а кое-кто из перебежчиков уже добрался до западных берегов, где нога европейца еще не ступала, — вздохнул он, и стало ясно, как искренен он в своем горе. — Я сам весьма сожалею, ибо люблю его, как сына, но все больше склоняюсь к мысли, что глупо тешить себя надеждами.
— Однажды я уже поверила, что он мертв, — прозвучал в ответ нежный голос немки. — И боль, которую я при этом пережила, была настолько глубокой, что я предпочту умереть, чем снова пройти через этот ад, — она улыбнулась своей безмятежной улыбкой, делавшей ее столь непохожей на всех остальных женщин. — Пусть пройдет хоть сто лет — каждый день я буду просыпаться в надежде, что наконец-то встречу его, прежде чем лягу спать, поскольку надежда мне необходима больше, чем воздух, вода и пища.
— Но это же нелепо!
— Нелепо было выбросить за борт мой брак, имя, честь и удачу, а теперь и иллюзии. Поймите же наконец, даже на смертном одре я буду надеяться, что он появится, возьмет меня за руку и поцелует.
Луис долго смотрел на Ингрид и наконец закрыл глаза и кивнул.
— Я вам верю! — сказал он. — Клянусь Богом, что верю вам, как бы нелепо это ни было! Я часто задаю себе вопрос: кто он, этот чертов Сьенфуэгос — самый везучий человек на земле, потому что вы его любите, или самый несчастный, потому что не может насладиться этой любовью.
— Безусловно, и то, и другое, — улыбнулась она. — Я знаю это по собственному опыту — иногда я ощущаю себя самой счастливой женщиной во всем свете, потому что так его люблю, но и самой несчастной оттого, что его нет рядом. Но не беспокойтесь, я не собираюсь делать из этого трагедию, я научусь жить полной жизнью.
— Давайте сменим тему, эта сбивает меня с толку, — иронично попросил Луис. — Как там ваши свиньи?
— Толстые и лоснятся. Вот уж кто превратится в подлинный золотой рудник, Охеда явно ищет не в том месте. Обещаю, что не пройдет и года, как я стану самой богатой помещицей на острове.
— Только не в Изабелле, — предупредил ее Луис, слегка покачал указательным пальцем. — Вспомните мой совет и уезжайте из этого проклятого города как можно раньше. Если, как уверяет Охеда, земли на возвышенности более плодородные, а воздух более свежий и здоровый, устройтесь там и забудьте об этой грязной дыре.
Донья Мариана Монтенегро раскинула руки, показывая на окружающий пейзаж.
