– Я проводник, поэтому постоянно в экспедициях и походах, – напомнил Ти Джей.
– Твои братья тоже, однако не отправляются в трехмесячные путешествия на Аляску и не шляются по Канаде: все больше работают здесь, на месте.
– Именно потому, что они остаются, езжу я: кто-то же должен сопровождать такие экспедиции. Кстати, они очень дорогие и приносят нам бо́льшую часть дохода.
– Ти Джей, – проговорила она с пугающей мягкостью, – и кто из нас лжец? Мы оба знаем, что здесь, дома, тоже хватает дел.
Поскольку именно это и было правдой, он промолчал.
– Так от кого ты бежишь?
Черт… Как она сумела обернуть все против него?
– Я скажу тебе правду, если скажешь ты.
– Не скажешь.
– Скажу, – пообещал Ти Джей, выдержав ее оценивающий взгляд.
Наконец Харли собралась с духом:
– Я бегу от бедности, которая идет за мной по пятам, и вероятности до конца жизни ходить с грязными ногтями. Не хочу быть такой, как моя мама: вечно от кого-то зависеть, вечно пребывать в долгах, вечно быть несчастной. Хочу иметь любимую работу и возможность оплачивать счета.
– Ничего плохого в этом нет.
Она согласно кивнула и показала на него:
– Твоя очередь.
– Камера…
Она положила на нее руку.
– Сейчас все исправлю. Она чувствительна к движению и давлению воздуха и работает даже при ветре до пятидесяти миль в час, но вчерашняя гроза с порывами до семидесяти пяти миль сбила настройку. А пока я ее перестраиваю, давай ты – теперь твоя очередь.
Дерьмо!
– Ладно, дело в том, что, когда был молод и испытывал потребность сбежать, я стал ходить в походы. – Он решил не вдаваться в подробности, мало ли от чего хотел сбежать. – В зависимости от времени года я брал мотоцикл или лыжи и исчезал.
Ни пьяного идиота-отца, ни школы, ничего, кроме собственной головы.
– Теперь мне не от чего бежать. Но…
– Но потребность в побеге по-прежнему остается, – мягко договорила за него Харли, и в ее теплых глазах светилось понимание.
– Да, примерно так.
Он медленно выдохнул и, только сейчас сообразив, что все это время задерживал дыхание, просто добавил:
– Именно там я больше всего чувствую себя живым, хотя в последнее время… в доме сплошные свадьбы, дети и котята. Удивляюсь, что над крышей не висит чертова радуга. Кен принес цветы в офис Кэти…
Он покачал головой.
– Как это мило! – рассмеялась Харли.
– И ладно бы раз, так нет, делал это всю неделю. Что-то вроде годовщины. Из-за цветов теперь Кэти не видно: все равно что в лавке флориста. А Стоун? Пытается завлечь Эмму, поэтому вытворяет всяческие дерьмовые штуки – только бы произвести впечатление – и специально наносит себе увечья, чтобы она его лечила. Этот парень – ходячий пластырь.
