Рома едет. Вокруг света без гроша в кармане | страница 39

В киношной тусовке Вова познакомился со своей будущей женой Настей. Настя выросла в курортном Новороссийске в лихие девяностые, поэтому не понаслышке знает все прелести бандитских разборок. В семнадцать Настя перенесла клиническую смерть от передозировки. Год назад ребята продали все свое имущество и уехали на Алтай. Почти все средства пошли на покупку земли. Уже год ребята живут практически без денег.

Я влюбляюсь в этих настоящих людей, в атмосферу их волшебного дома. Неровные стены, косые проемы дверей, скрип пола – все здесь такое живое. Вечером мы зажигаем свечи и проваливаемся в разговоры о свободе, выборе и совести. Мы спорим до рассвета и с первыми лучами солнца, которые пробиваются через окно в потолке, отходим ко сну.

Пролетает еще одна неделя, пора двигать дальше. Мы с Женей стоим на горе Чептоган, рядом с самодельным ретранслятором Влада. Я давно хотел подняться на эту вершину, да все дрова не отпускали. Рюкзаки упакованы, термосы наполнены под завязку – мы снова выдвигаемся на трассу. По дороге на Паспаул еще разок заскакиваем к Вове, Насте и Юре, чтобы попрощаться. Прощание затягивается на два дня.

Мне снова грустно уезжать. Я думаю о том, как через несколько лет внезапно нагряну к ребятам в гости. Вова достанет из тайника еще одну праздничную халву, Настя заварит горный бадан. Я улыбаюсь этим мыслям, протаптывая тропу в глубоком снегу. С каждой минутой расстояние между нами растет.

За колку дров Влад заплатил мне сто баксов. На них в Горно-Алтайске я залечил себе разболевшийся зуб. Там же я встретил свой двадцать первый день рождения.

Мотор глохнет посреди заснеженной степи.

– Коза драная! Два километра не дотянула, тварь! – выпаливает водитель “скании”. В тягаче закончилось топливо.

Он выскакивает из кабины, хватает ведро и сливает несколько литров соляры из тридцатитонной цистерны, которую мы тащим на приграничную заправку. Сердце машины по-прежнему молчит. Мы обнимаемся с топливным насосом три часа, за это время мимо нас проезжает всего один дохлый уазик. Наконец наша громадина заводится, и мы догребаем до последнего русского поселения. На холме виднеется пустая российско-монгольская граница.

Голубоглазый русский пограничник говорит, что через час сюда прибудет табун монгольских автомобилей, чтобы вывезти с заправки все наше топливо. Военный не соврал, довольно скоро ревущая колонна машин пересекает границу и ровным строем направляется на ту же заправку, куда мы только что завезли соляру. Один из водителей без лишних вопросов пускает меня с Женей к себе в кабину.