Мы выпили, закусили, помолчали, задумались каждый о своём. Между тем за окном стало смеркаться. Небо неожиданно окрасилось в багровый цвет. Свет заходящего солнца с трудом пробивался сквозь неизвестно откуда появившиеся довольно густые облака. Слегка похолодало. Да, север есть север, даже летом. Леший зажёг камин. Пламя стало торопливо и жадно пожирать дрова. В зале воцарились тепло и уют.
— Да, красный заход явно не к добру, — обеспокоено произнёс старик, задумчиво и тяжело глядя в окно. — Ну, чему быть, того не миновать. Посмотрим, что сулит нам эта ночь.
— Это ты о чём и к чему? — я очень подозрительно взглянул на Лешего и тоже забеспокоился.
— Чуть позже поймёшь, — буркнул старик. — Но ничего, ничего! Не будем унывать и предаваться грустным мыслям. А давай врежем по коньячку? Он у меня выдержанный, французский, очень неплохой. Ты куришь?
— Да иногда себе это позволяю, когда сильно нервничаю или напиваюсь, — напряжённо произнёс я.
— Так как ты насчёт коньяка и сигар? Мы вроде бы пока не напились, нервничаем не сильно, но я думаю, что закурить и употребить чудный напиток в такой приятный вечер можно.
— И это после самогона?
— Ничего, ничего, мой юный друг, — усмехнулся старик. — Сейчас отведаем фруктов, выпьем по чашечке кофе, ликвидируем с их помощью удивительный, трепетно живущий в организме вкус великолепного домашнего напитка, но, увы, неуместного рядом с предугадываемым совсем иным вкусом превосходного коньяка, и всё будет в ажуре.
— О, как образно и вычурно! — восхитился я. — Ну что же, согласен полностью.
— Ну и славно.
Леший быстро накрыл маленький столик, стоящий около гудящего камина, и мы присели к нему, поели немного фруктов, выпили по чашке кофе, а потом приступили к сигарам и коньяку. О, Господи, как хорошо! Как уютно! Я расслабился. Заиграла поистине Божественная музыка. «Времена года» Антонио Вивальди. «Лето». Даже я, небольшой знаток классической музыки, могу различить это произведение среди тысячи симфоний и концертов.
— А давай сыграем в шахматы? — неожиданно предложил старик.
— Я играю в них весьма посредственно, увы, — усмехнулся я. — Думаю, что тебе победа обеспечена. Я не вижу смысла в осуществлении того действия, которое заранее обречено на неудачу.
— Ты и прав и неправ. А вдруг придёт удача? Именно в её ожидании и в закономерно появляющемся в связи с этим интересе, интриге заключается одна из очень важных ипостасей человеческого бытия.
— А давай-ка перекинемся в картишки, — весело и беспечно предложил я. — Ха!
