— Ну что ты такое несёшь, дурачок!? Всё будет хорошо, успокойся. Я по поводу тебя со всеми договорилась, не волнуйся.
А потом я, как не сопротивлялся, всё-таки потерял сознание и очнулся уже дома на своём любимом диване. О, как уютно, привычно и хорошо! Какая невыносимая благодать!
Было раннее утро. За окном царствовало невыносимо синее небо, сквозь открытую настежь форточку доносилось весёлое чириканье воробьёв. Работал телевизор. Бодрый молодой диктор приторно печальным голосом сообщал о жестоких и кровавых боях в районе Сирии, Ливана и Ирака, и о громадных человеческих жертвах с той и другой стороны. Всё как всегда. Ничего нового. Когда же эти отморозки, наконец, успокоятся. Ну, любому здравомыслящему человеку понятно же, что никогда не будет создан этот мифический всемирный халифат! Слишком кишка тонка у этих занюханных, безграмотных и диких ортодоксальных и радикальных исламистов. Последнее слово всегда остаётся за западной цивилизацией, за передовыми технологиями, высоким уровнем промышленного развития, хорошим образованием и мощными армиями. Неужели не понятно!?
— Не скажи, не скажи, — услышал я голос Милли, доносящийся из кухни. — Кто знает, как всё повернётся и обернётся.
— Что?! — вздрогнул я и подскочил на диване.
— Дорогой, я приготовила тебе кофе и омлет, — проворковала моя красавица, выходя из кухни.
Милли была одета в тонкий хлопковый брючный костюм, который совсем не скрывал соблазнительных форм девушки, а только подчёркивал их. Трусиков и лифчика на ней, конечно же, как всегда не было. Я занервничал, покрылся потом, задрожал и приготовился снова погрузиться в небытие, но Милли подскочила ко мне и решительно стала хлестать меня по щекам тонкой, нежной, но очень сильной ручкой.
— Да что же это за напасть такая!? Сколько можно!? Да, я перестаралась с твоей последней нейтрализацией.
— Моя любовь к тебе, о, Ангел, обречённая на безответность, превыше меня и этого жалкого мира! — хрипло выдохнул я, почти теряя сознание.
— Так, понятно… Прошу тебя, милый, позавтракай, а потом мы спокойно поговорим, всё обсудим. И сколько можно повторять?! Я отнюдь не Ангел! — возмутилась Милли.
— Как я могу спокойно разговаривать с волшебным существом, спустившимся в наш бренный земной мир из эфира?
— Да, тяжёлый случай… Явная клиника. Ну, ничего, ничего, сейчас мы всё исправим и подкорректируем, — серьёзно занервничала Милли, а потом сделала лёгкий жест нежной ручкой вверх, и из пустоты возник какой-то толстый и бородатый мужик с пухлым саквояжем.
