Господин во фраке налил Тилю вина, объяснив, что расплачиваться за ужин можно как марками, так и франками.
Тиль спросил, как пройти за кулисы. Официант слегка улыбнулся и показал жестом в сторону гардероба.
— Ах, вам нужна мадемуазель Дарнан? Один момент!
Танцовщицы, накинув на плечи пальто, столпились вокруг кастрюли с картофелем, сваренным в мундире. Это был дополнительный паек, предоставленный оккупационными властями служителям искусства.
— Дениз! — крикнула громко какая-то женщина, без стеснения разглядывая Тиля.
От стола с кастрюлей отошла стройная девушка с каштановыми волосами и печальными серыми глазами, с лицом мадонны.
— Господин офицер желает с тобой поговорить, — сказала ей женщина.
— Мосье… Вы делаете мне честь… — с заученной вежливостью произнесла девушка.
Желая остаться без свидетелей, лейтенант отошел в сторону.
— Извините меня, пожалуйста, — заговорил он по-немецки, — моя фамилия Тиль. Вы говорите по-немецки? А то знаете, я так плохо говорю по-французски…
— Немного, — кивнула девушка. Голос у нее был грудной и хрипловатый от курения.
— Меня прислал обер-лейтенант Генгенбах.
Стоило только Тилю произнести эти слова, как девушка сразу же преобразилась, стала естественнее и мягче. Трудно было представить Генгенбаха рядом с этой девушкой.
— Он просил передать вам самый сердечный привет.
— Как он себя чувствует? Где он сейчас?
«Что это? Обычные ничего не значащие вопросы или же за ними скрывается особый смысл? «Где он сейчас?» Ответ на подобный вопрос граничит с разглашением военной тайны».
Пожилая женщина — помощник режиссера — между тем выкрикнула:
— Внимание! Внимание, девочки!..
Затем последовал поток слов, из которых было ясно, что она призывала танцовщиц приготовиться к следующему выходу на сцену.
— Можно нам поговорить с вами после представления, мосье?
— Да, разумеется, только когда и где?
Дениз объяснила, что в четверть двенадцатого она будет ждать Тиля у входа в артистическую. И все сразу же пришло в движение: замелькали руки, ноги, бедра танцовщиц.
Оркестранты извлекли из своих инструментов темпераментную испанскую мелодию — огневое фанданго. После этого на сцену вышел эквилибрист.
Хассо фон Грапентин был уже в зале. Он налил себе вина и залпом выпил его. Его лицо в свете софитов казалось бледным. Следующим номером был канкан.
Лейтенант кивнул Грапентину и стал разыскивать глазами Дениз. Мелькали быстрые ноги танцовщиц. Каждое движение было тщательно отработано. Дениз — вон она… Она уже в третий раз бросила беглый взгляд на Тиля.
