Пат и Риц – оба щуплые, невысокие. Молчаливые и незаметные. Про этих двух парней Берт рассказывает шепотом, хотя кроме нас в общей комнате никого нет. Они пострадали в результате неудачного эксперимента с Ускорением, и поэтому, по словам Берта, «немножко отличаются от остальных». Их даже несколько лет продержали в Ожидании, не зная, что с ними делать, говорит Берт, и умолкает, потому что на этом моменте нашего разговора в общую комнату заходит Юн.
На занятиях я наблюдаю исподтишка, пытаясь понять, что же с ними не так. На первый взгляд своей необщительностью и высокими баллами почти по всем дисциплинам оба напоминают Юна, но все же что-то в них меня настораживает. Отчего-то они кажутся мне очень похожими друг на друга – при том, что внешне их роднит только комплекция. Риц – светлокожий и русоволосый, Пат – потемнее, при этом черты его лица тоньше, чем у Рица.
И только спустя день наблюдений я понимаю, в чем заключается сходство.
Мимика и жесты. Абсолютная идентичность, что кажется невозможным. И одинаковые интонации в тех редких фразах, что мне удалось услышать.
Пат и Риц почти не разговаривают с нами, но между ними длится бесконечный безмолвный разговор. Для понимания им достаточно едва уловимых жестов. Присматриваясь к ним, я невольно начинаю слышать этот разговор – и прекращаю наблюдать, потому что мне становится неловко. Будто без разрешения влезаю в чужие мысли.
Перед очередной тренировкой Берт успевает нашептать мне, что после последнего Школьного года их разделили, отправив на разные работы, но уже через несколько дней у обоих началось резкое снижение умственных способностей.
Они зависят друг от друга. Для того чтобы жить нормальной жизнью, им всегда нужно находиться рядом.
Я не успеваю спросить Берта, как же тогда Пат и Риц смогут сражаться в Арголисе, – мальчик опережает меня, сказав, что их уже заранее закрепили за отрядом зачистки, где они будут все время находиться вместе, а он за ними присмотрит. Берт добавляет, что и Пат, и Риц очень сильные курсанты, что у обоих во время рекрутства были хорошие наставники, – и в этом я убеждаюсь в ходе следующей тренировки.
В этот раз правила соблюдены: в зале присутствуют командиры всех трех отрядов. Со скамейки мне машет Берт – видимо, нет занятий, и он решил подождать нас здесь. Невольно улыбаюсь, видя, как он вновь утыкается в свой планшет, увлеченно что-то печатая.
Все еще улыбаясь, я случайно ловлю на себе взгляд Макса. В его глазах клокочет ненависть – такая сильная, что я тут же разрываю зрительный контакт.
