Стоун замотал головой, как шаблонный китайский болванчик. Во взгляде загорелась надежда, и у Гарри в животе сплелся темный, тяжелый ком. Если не оправдать таких ожиданий? Как она сможет и дальше смотреть в глаза старику, если не поможет его единственной внучке?
Женщина пошла переодеваться, отбрасывая сомнения и тревоги. Это в молодости позволительно взгромождать себе на плечи ответственность за целый мир. И не думать, почему сотни волшебников с аттестатами позволяют терроризировать себя горстке людей, большинство из которых даже не желало сражаться. Почему не ставят защитные чары, не защищают семью, не бегут, схватив детей в охапку в тот же магловский мир, а смиренно ждут, когда их проблемы решит необученный подросток со сломанной волшебной палочкой в руках.
Женщина отфыркнулась от гнетущих мыслей. Что было, то прошло. И все свои претензии она высказала еще на призрачном вокзале Альбусу Дамблдору.
Что было, то прошло. И прошлое не должно становиться цепями, что не пускают человека дальше.
Стоун терпеливо ждал, когда волшебница закончит накладывать защитные чары, затем схватил ее за руку и потянул за собой. Из двери на первом этаже высунулось заспанное лицо Дика.
— Гарри, все в порядке?
— Да, все нормально, Дик, — отмахнулась женщина, чтобы мужчина не волновался и не устраивал на месте суд и казнь. — Извини, что потревожили. Срочное дело, — почти прокричала она, утаскиваемая Стоуном.
Они почти бежали вдоль узких улочек с нависшими над землей балконами и тяжелыми ставнями окон. Диккенс так описывал Лондон своего времени, и с тех пор в магическом квартале ничего не изменилось. Разве что стало чуточку светлее, но это в Косой, а Лютный продолжал радовать своей опасной темнотой и таинственной, наполненной шорохами и скрипами тишиной.
Старик не имел привычки рассказывать о себе, как и Гарри. Женщина не знала, где он живет, какая у него семья. Есть ли жена и дети. Вот и о внучке впервые услышала. Лишь подозревала, что когда-то он был профессором в Хогвартсе, как иначе он мог узнать о проделках Сметвика и Нокса в бурной молодости?
— Может, пойдем помедленнее? — спросила Гарри, когда увидела, как задыхается от быстрого шага ее коллега.
Тот замотал головой, экономя дыхание. Оно вырывалось белоснежным парком изо рта, отчего губы покрывались тонкой, легко рвущейся пленкой. Про Согревающие чары оба забыли. Гарри лишь переоделась в рабочее платье да прихватила волшебную палочку. Спутанные волосы развевались шлейфом за спиной, однако забирать их не было уже времени.
