Я смотрел на фейру с отвращением и невероятным шоком.
— Зачем? Нерисса, зачем тебе это нужно? — спросил я, опомнившись.
Меня уже не волновало правила приличия, мне было все равно, что к королеве я должен обращаться на «Вы», я хотел, нет, я жаждал ответа.
— Ты знаешь мое имя, — неожиданно заявила фейра, округлив глаза. — Мое имя знают лишь единицы. Откуда…
— Я отвечу на любые твои вопросы, как только ты ответишь на мои, — словами королевы ответил я.
Фейра хитро сузила глаза и, немого подумав, ответила:
— Хм. Джонатан, ты в курсе, что твой «любящий» отец сделал из тебя чудовище не просто так? — девушка немного помолчала, чтобы слова проникли в мой разум как можно глубже и спустя пару секунд продолжила: — Ты для него — главное оружие, цель, которой он добивался много лет.
Ничего нового она мне этим не сказала, но когда она продолжила, я избавил себя от желания возражать и что-либо говорить.
— Валентин затевает войну не просто так, Джонатан. Он хочет власти. Твой отец хочет создать новую, мощную, непобедимую армию сумеречных охотников, — заговорила уверенно фейра и на следующих словах, аккуратно ткнув пальцем мне в грудь, произнесла: — подобных тебе.
— С демонической кровью, — сделал вывод я скорей самому себе, чем Нериссе. — Так вот почему отец заключил союз с фейрами. Мы едины по крови.
— Как братья и сестры, — добавила королева Благого двора.
Фейра элегантно вернулась на свой королевский трон и, сев поудобней, выпила красное вино, принесенное все той же застенчивой прислугой.
Все это время я молчал, думая, что еще стоит спросить у королевы, пока есть возможность это сделать. Но она сама продолжила говорить уже величественным тоном, присущим каждому королевскому роду.
— Смотри, что получается, — начала королева, положив руки на колени. — Первого сумеречного охотника звали Джонатан, и первого нефелима с демонической кровью — Джонатан. Когда мир узнает о тебе — ты станешь настоящей легендой, всех детей станут называть твоим именем…
— Этому не бывать! То, что сделал Валентин — ужасно. Я не хочу, чтобы были нефелимы, подобные мне, я не хочу войны против сумеречных охотников, я не хочу их убивать! — четко произнес я и следующие слова слетели с моих губ также неожиданно, как и то, что меня можно назвать демоном в теле сумеречного охотника. — Если бы Валентин не был моим отцом, я бы его убил.
— Почему ты не хочешь убивать отца при помощи кого-то другого?
— Потому что он единственный, кто меня любил.
