— Может быть, следствие покажет. А теперь либо смотрите тепловую карту, либо берите извозчика и поезжайте в гостиницу. В любом случае, дело вне компетенции Сатии, и я не буду над ним даже надзирать. Только передам осмотр места происшествия и свои соображения следователю. Разумеется, если не будет следа магии, в этом случае мне придётся вмешаться.
— Его величество, — напомнила Эллина, опасаясь гнева монарха.
— Его величество запретил заниматься конкретным делом, а не закрывать глаза на всех некромантов в округе, госпожа Тэр. — Паникёрство гоэты раздражало, но Брагоньер ни словом, ни взглядом не выдал своих чувств, понимая, это проявление заботы. Докучать ему подобным дозволялось только Эллине, и только перед Эллиной же не скрывал, что устал, продуло шею или голоден. — Местный инквизитор не обидится на помощь и сам проведёт допросы и дознание. Завтра кое-что расскажу, вам, как любительнице одиноких прогулок, полезно послушать.
Гоэта не стала спорить и, чуть прихрамывая, побрела осматривать набережную, не особо надеясь на успех. Частицы и час назад практически разложились, а теперь и подавно. Наверху она столкнулась с запыхавшимся следователем и кисло улыбнулась ему, мысленно пожелав удачи.
Эллина тяжело вздыхала. Не успело всё закончится, как снова началось. Нет, Брагоньер слово сдержал, вернулся в гостиницу около полуночи, уставший, молчаливый. Гоэта не спала, ждала его. Проигнорировав беспокойные взгляды, соэр умылся и, задув свечу, лёг рядом с любовницей. Та обвила его руками, прижалась, чтобы услышать вымученное через силу: «Ничего рассказывать не буду». Эллина обиженно засопела. Неужели он подумал, будто она тайнами следствия интересуется? За два года их знакомства, пусть сначала и шапочного, гоэта давно усвоила, подобные вещи Брагоньер даже с подчинёнными не обсуждает. Тесно прижавшись, Эллина поцеловала его в мокрую шею и прошептала:
— Очень устал? Опять завтра на работу?
Соэр промолчал.
— Я хоть чуть-чуть помогла? — не унималась гоэта и погладила его по щеке.
— Ну, продолжай, — хмыкнул Брагоньер и повернулся к ней. Лица Эллина не видела, но полагала, любовник улыбался — редкое для него явление. — Вы меня совсем этим не радуете, госпожа Тэр. Как других послушать, так все ласковые.
Эллина смутилась и ответила первое, что пришло в голову:
— Но ведь ты не любишь всяких нежностей?
— Ты ненаблюдательна. Ночью, прости, ничего не будет, я хочу выспаться. Встану рано, не пугайся. Тебя ждут к одиннадцати к господину Ирджину. Прихвати свои записи, если делала.
