Рыжая семья все выбиралась из авто какой–то нескончаемой вереницей, они мелькнули и исчезли, а мы неслись к переходу на платформу 9 и 3\4 с ураганной скоростью сильно нервничающих людей, когда я заметила смущенного мальчика, тоже странно одетого, тоже с совой в клетке, который выглядел так, словно потерялся. Забыл, где проход? Знала я детей в фехтовальной секции, которых воспитывали строгие родственники, Миха и Лена, они тоже всегда терялись, путались и боялись спросить совета. Мальчик нерешительно шагал в сторону служащего вокзала, на его лице было такое выражение, словно он ожидал в ответ на свой вопрос как минимум оплеухи. Я выпустила мамину руку, подбежала к мальчику, дернула того за рукав великоватой курточки и спросила:
— Ищешь Хогвартс–экспресс?
— Да, а как ты …
— Догадалась? Ничего проще: сова и странная одежда. Магов так просто вычислить, если знать, куда смотреть. Родители не пойдут со мной. Пройдем барьер вместе?
Мальчишка просиял невероятной красоты улыбкой. Ух, какие глаза ведьминские! Тоже такие хочу!
Мы подошли к Грейнджерам. Я крепко обняла маму, пока отец представлялся мальчику и жал ему на прощание руку. А может, в честь знакомства — чисто мужское рукопожатие. Ну, я‑то их быстро разъединила, повисла на его шее и… и все–таки разревелась. Любили\не любили… я всю голову сломала, пытаясь понять их семейные отношения, но при этом как–то привязалась к ним, что ли. И отец, он прямо такой был, о котором я всегда мечтала. И мама у Гермионы хорошая. (всхлип)
Мама погладила мальчишку по голове, благословила на прощание нас обоих (что за ересь — идите, детки, с Богом, учитесь колдовству?!), я разбежалась, зажмурила глаза и под чьи–то далекие крики: «Полный вокзал магглов», — вбежала в стену. Пробежала почти до поезда, потом выпустила тележку, развернулась и поторопилась оттащить мальчика с прохода:
— Пошли в вагон, не перекрывай людям вход!
Ага, у предпоследнего вагона стоит дядечка в форме железнодорожника, скорей, скорей туда! Я заторопилась, мальчик не отставал, хотя таращился вокруг такими же круглыми, как и у его совы, глазами.
Посмотреть было на что: красный паровоз в наш век электрификации, «коробейники» с волшебной мелочью и сладостями, странно одетые маги, их странные зверушки… еще один мальчик — жертва строгого воспитания — жаловался бабушке, что потерял жабу. А чего теперь вздыхать–то, мадам? Раньше надо было мальчика самостоятельностью обеспечивать. До меня, как до утки, дошло, что если мой опекаемый просто потерялся, то его сейчас ищут, а я, можно сказать, украла ребенка. Но дядечка–железнодорожник мог уйти… Пришлось уточнять на бегу:
