Я вот все жду первого дебила, который заявит, что Малфой прячется за бабской юбкой. Нет, ситуацию–то разрулить не так сложно. Но как же гадко все это.
Как же меня огорчает этот факультет Гриффиндор! Постоянно приходится прилагать усилия, чтобы напоминать детям о допустимом и НЕ допустимом поведении. И постоянно с этим возникают дополнительные проблемы.
Строить первокурсников просто. Второй–третий курс еще куда ни шло. А вот с пятого по седьмой, которые уже почти выпускники — это беда. Хоть, конечно, и с третьего курса есть проблемные дети.
Взять хоть Ли Джордана, хоть Фреда Уизли. Ни слова в простоте, ни поступка без подковырки или подлости.
Мы здесь всего третий день, а мне уже пришлось взорвать их запасы петард, испортить заготовку рвотного зелья и подсыпать слабительного, чтобы помешать «конфетной вечеринке», на которой они собирались раздавать первокурсникам «экспериментальные конфеты». Просто поверьте человеку, которого врачи признали безнадежно больным: «Нельзя бездумно тянуть в рот то, что называют страшным словом «экспериментальное»! Нельзя — и все».
В полном молчании пересекли гостиную и вылезли наружу. В столовку шли молча. Драко остро переживал. Переживал недоумение отца, волнения матери, словно он не мужчина и защитник, а какая–то сопливая девчонка, не способная себя защитить. Я вообще заметила, что многие взрослые в этом мире воспринимают первокурсников–первоклассников, словно это первоклассники из СССР — шести–семилетки. Да и тем мальчишкам попробуй сказать, что у них сопли не обсохли! Вот у нас, помню…
Внезапно кто–то больно ухватил меня за нос, а из пустоты раздался хриплый голос: «Попалась!» Из глаз сразу брызнули слезы. Что происходит? Драко озирался по сторонам, но никого рядом уже не было. Только нос покраснел и распух в доказательство, что нам не померещилось. Что происходит вообще? Почему нас не предупреждали, что так может случиться? Кто это был? Надо срочно поставить в известность декана! Сейчас загадочный невидимка ухватил за нос (что тоже не очень–то приятно, но ладно), а потом что? Столкнет кого–то с лестницы?
— Как думаешь, декан на завтраке или у себя?
— Думаю на завтраке. Хочешь нажаловаться? А что она может?
— Как это — что может? Она взрослая волшебница. Кстати, расскажу еще и о том, как нас Пивз костылями встретил. Это же недопустимо. Что значит: «Он слушается только Кровавого Барона»? Перси Уизли сам не маг, что ли? Или маги не могут защитить себя сами? А кто может? Надо его вызвать, чтобы разобрался со взбесившейся эктоплазмой! Это неправильно, то, что происходит! Значит, бороться с этим в том числе и наш долг, раз уж не смогли откосить от Гриффиндора.
