Так славный царь ахейцев Агамемнон
Жену себе берет. Куда Елена!..
Я уложу царя. Его дворец
Я разорю в отплату за убитых
Твоих детей и мужа. Но пока
Молчание… До времени из песни
Мы выключим топор, что упадет
На позвонок вот этот и еще
Одну наметит шею… Но завеса
На этот брак и матереубийство,
Которое влечет он, и на гибель
Атреева их корня. Илион!
Я докажу, что ты блаженней греков.
Мать думает, что я беснуюсь, – нет!..
Настолько-то мы видим и без бога.
Что воинов погублено без счета
Ахейцами в погоне за одной
Любовишкой, из-за Елены этой!..
И то не бред, что мудрый вождь дитя
Не пожалел для твари, чтобы брату
Вернуть жену… Добро б украли – нет,
Сама ушла из Спарты. А ахейцы?
Пошли на смерть. Добро б еще предел
Отцовский отбивая иль твердыни
Родной земли. И если взял Арей
Кого из них, тем не пришлось увидеть
И сыновей… И пеплосами жен
Их мертвые тела не обовьются…
В чужой земле лежат. А вдовы где ж?
Не дождались и старцы, чтобы кровью
Могильный холм их дети оросили.
Поистине был славен тот поход!
Но затаим постыдное! И Музы
Не надо нам, чтоб пела гимны злу…
За родину троянцы погибали…
Сраженного железом уносили
В его чертог, и руки до него
Любимые касались, и земля
Родимая с его мешалась прахом.
А уцелел он – дети и жена
Его встречали дома… Разве грех
Увидеть их?.. О Гекторе скорбишь ты?
Да, он убит, но славен… И лишь греки,
Сюда приплыв, прославили его.
Сиди они по городам – и кто бы
О доблести погибшего слыхал?
Парис увез дочь Зевса? На другой
Женись Парис – и брак обычный, темный
Ему в удел достался б. Если ум
В тебе здоров, война тебе претит;
Но на войне венец непосрамленный
Его детей погибших – вот краса
Единая для города; бесславья
Нет горшего, чем гибнуть ни за что.
Не надо, мать, грустить о Трое больше
И обо мне – затем, что наших я
Своим венцом злодеев уничтожу.
Корифей
Как тешат нас над бедствием семьи
Неверные, быть может, прорицанья.
Талфибий
Когда б не Феб рассудок твой пьянил,
Недаром бы вождей Эллады, дева,
Такой молвой сопровождала ты
Из этих стран, но мудрому придать
И важному победа над такою
Ничтожностью могла ль бы что, спрошу?
Великий царь, Атреев лучший сын,
Менадою какой-то очарован.
Что я? Бедняк, но даром бы такой
Жены не взял. Ты, кажется, рассудком
Повреждена, так на твои слова,
Для Аргоса обидные, троянка,
Мне наплевать. Сама ж – за мною, марш,
Красавица, к стоянке корабельной!
(Гекубе.)
И ты, жена, когда Лаэртиад
Потребует, за ним пойдешь. Хозяйке
Достанешься ты скромной, говорят.
Кассандра
Опасный раб! Герольдами зовутся,
