– Билет!
Забийворота некоторое время будто не понимал, о чем идет речь. Когда сообразил, то полез в карман брюк и достал оттуда маленький картонный прямоугольник. Девица выхватила билет, небрежно бросила в сумку и, покачав головой, сказала:
– Трус!
На этот раз она ушла спокойно и даже плюнула в Миленького, который так и сидел в позе роденовского мыслителя, держась за голову.
– Эксплуатируете несовершеннолетних, товарищ Забийворота? – снисходительно улыбнулся Спиридонов милиционеру.
Забийворота снова покраснел и ушел вслед за потерпевшей и супругами Ишутиными.
Спиридонов не оскорбился. В конце концов, что ему до обид простых смертных?
– Товарищ майор, освобождайте вашего маньяка. Да аппарат ему верните!
Майор удивился:
– Какой аппарат? Его с пустыми руками привезли.
Спиридонов рассмеялся:
– С такими кадрами вы можете вообще без доказательной базы оказаться. Это как – милиционер орудие преступления с места происшествия не взял?
Майор молча снес унижение, открыл обезьянник и велел Миленькому выметаться.
Миленький охал и продолжал держаться за лоб. От него почти не воняло, и выглядел он после помывки и стрижки более молодым.
– Иди чуть впереди, на крыльце остановишься, – предупредил Спиридонов.
– А ху-ху не хо-хо? – огрызнулся Миленький.
– Я сейчас передумаю, помогу грамотно оформить на тебя заявление, и пойдешь ты на зону к грубым мужикам, которые очень не любят насильников, – пообещал Спиридонов. – Все понятно?
Миленький, пробурчав что-то про пархатиков, пошел впереди и послушно остановился уже на крыльце ОВД.
– Закурить есть? – спросил Миленький, дыша полной грудью.
Спиридонов вынул из пиджака пачку «Camel» и протянул освобожденному узнику.
– А спички?
Спиридонов щелкнул фирменной зажигалкой. Миленький затянулся, а пачку положил себе в карман. Спиридонов ухмыльнулся – на самом деле внутри лежали обычные «Родопи», но кто разбирает мелкий шрифт?
– Знаешь, старик… – Спиридонов потрогал пальцем выкрашенные зеленой краской перила, убедился, что они высохли, и оперся обеими руками. – Кругом такой большой, такой прекрасный мир, живи да радуйся. А мне приходится с вашим братом возиться. Как же мне это надоело…
– Щас заплачу, – ответил стоящий за спиной Миленький, громко пыхтя сигаретой. – Чего ж возишься?
– Это ненадолго. Скоро все изменится. Понимаешь, старик, тут как в банке. Сначала ты служишь интересам родины, вкладываешь свои силы, а потом она служит твоим интересам и отдает с процентами.
