На следующий день Холли по-настоящему сблизилась со своей новой подругой, когда все учащиеся играли в баскетбол на уроке физкультуры.
Эмми и Холли, как ни удивительно, просто сидели на скамейке. Они не чувствовали особенной любви к спорту, и им не составило труда увернуться от участия в команде. Подруги наблюдали, как остальные ученики носятся с мячом по полю.
— Как бы тебе ни хотелось, — заметила Эмми, глядя на другую сторону двора, — не смотри туда.
— Куда? — обернувшись, спросила Холли.
Эмми быстро развернула Холли назад.
— Ой! — Холли потерла голову.
— Ты все же посмотрела, — возмутилась Эмми.
— Я даже не знаю на что! — ответила Холли.
Эмми понизила голос до шепота.
— На Энзо Уолкера. Он самый большой в мире подлец, от которого я просто без ума.
Как знакомы Холли подобные слова!
— О Боже, Эмми, — ужаснулась она. — Ты прямо как моя мама. — Грустно покачав головой, она посмотрела во двор и увидела Адама Форреста.
Во дворе все как один носили белые носки и кроссовки «Найк». Но только не Адам. Он надел цветные носки в ромбик и кроссовки «Вэнс», которые носил с гордостью.
Внезапно он бросил взгляд на Холли и кивнул в ее сторону. Холли наклонила голову, но успела заметить его кивок. Холли подняла глаза. Адам перехватил мяч и направился к корзине, ловко уворачиваясь, профессионально обводя мячом за спиной игроков, увиливая от нападающих. На мгновение он остановился, чтобы лучше прицелиться, а затем бросил мяч таким небрежным движением, будто хотел сказать: «Ну конечно, я прекрасный игрок, но мне-то все равно». Мяч со свистом влетел в кольцо — прекрасный бросок. Бросив мяч, Адам снова взглянул на Холли. Все произошедшее не ускользнуло от внимания Эмми.
— Ого, — воскликнула она. — Посмотри только. У меня воображение разыгралось или Адам Форрест действительно на тебя заглядывается?
— У тебя разыгралось воображение, — заверила ее Холли.
— Ну нет, — решительно заявила Эмми, — у меня не настолько богатое воображение. Он точно на тебя заглядывается.
— Мне все равно. — Холли смотрела прямо перед собой.
— Да почему бы и нет? — спросила Эмми. — Он ничего.
Холли почувствовала, что краснеет. Он действительно был ничего. Но она взяла себя в руки.
