Собеседники обомлели. Янь Шоуи, застигнутый врасплох, заикаясь, спросил:
– Но почему?
На это Фэй Мо с мертвенно-бледным лицом отчеканил:
– Слишком уж от всего этого несет бизнесом и чванливостью, а это не соответствует духу ток-шоу «Хочешь? Говори!».
С этими словами он поднялся с места, снял с вешалки пальто, накинул на шею шарф и демонстративно удалился. Янь Шоуи в очередной раз убедился, что Фэй Мо горазд перегибать палку, но ведь нельзя же поступаться общими интересами в угоду личных, забывая про совместное дело. Отказ от работы над передачей означал, что пятьсот тысяч просто были выброшены на ветер. Однако Янь Шоуи все равно шел на поводу у Фэй Мо, который, не позволив родиться «Заметкам», умертвил их прямо в утробе матери. Не дав им познать рай, он сразу спустил «Заметки» в ад. Режиссер Да Дуань ставил все это в вину Янь Шоуи:
– Это ты его так разбаловал! Все время с ним сюсюкаешься, затащил его на пьедестал, а теперь каково ему оттуда спускаться?
– И в этом тоже прелесть Фэй Лао, – отвечал Янь Шоуи. – Раньше меня более всего в китайских интеллигентах раздражало отсутствие индивидуальности. А сейчас мне стало ясно, что Лао Фэй – единственный, с кого стоит брать пример. Ты дома хорошенько почитай «Исторические записки»21 и посмотри, зачем Сяо Хэ22 гнался в лунную ночь за Хань Синем23.
Однако Янь Шоуи в разговоре с Да Дуанем умолчал, что его терпение и уступчивость в отношениях с Фэй Мо объяснялись тем, что за какие-то несколько лет они по-настоящему подружились. До сорока лет ты не осознаешь ценности друзей, а вот после сорока, когда возникает желание кому-то довериться, эта ценность вдруг обнаруживается. На людях Фэй Мо нравилось напускать на себя важный вид, однако наедине с Янь Шоуи он, случалось, показывал свое истинное лицо. В основном это происходило, когда они выпивали. Вот тогда-то Фэй Мо переставал быть Фэй Мо, превращаясь в совершенно другого человека. Во время таких встреч один на один говорил лишь Фэй Мо, а Янь Шоуи слушал. Фэй Мо чувствовал, что выговорился, только когда уже начинал брызгать слюной. Но однажды, когда они хорошо поддали, разговорившийся было Фэй Мо вдруг замолк, от него словно отключили электропитание, раз – и все. Прошло немало времени, прежде чем Фэй Мо снова ожил. Но теперь он погрузился в уныние. Неожиданно показав на свой рот, он изрек:
– Язык без костей. – Помолчав, добавил: – На что он еще способен, кроме как болтать без умолку?
