Оулсапп обошёл её, посмотрел ей в глаза и улыбнулся. Щёки его порозовели.
— Ты же не избегаешь меня, а Скажи, что мне это кажется, — он чуть хохотнул. Видимо, попытался пошутить.
— Нет, тебе не кажется. Прости, но мама учила меня избегать плохих людей.
Улыбка вмиг соскочила с его румяного лица. Он нахмурил брови.
— В смысле
— В прямом, Волкер. Ты плохой, потому что врёшь.
— Я… Гермиона, я, — он запустил руку в волосы, а его взгляд забегал в разные стороны.
— Ты, и что дальше Можешь не оправдываться. Я знаю насчёт Патил. Это был крайне глупый способ привлечь моё внимание, Оулсапп.
Волкер поднял на неё глаза. Яростливые, обвиняющие.
— Так это я ещё и виноват! А что мне нужно было сделать, если на мои намеки ты не обращала никакого внимания
— Ох, ну да! Давай теперь сделай из меня виноватую!
— Что! Что, Грейнджер! Что надо было делать
— Я не знаю! Подойти, помочь с тяжелой сумкой или спросить, как прошел мой день, например!
Он наклонил голову вбок и издевательски ухмыльнулся.
— Да Что ж, хорошо…
Он толкнул её своей длинной рукой в плечо, и Грейнджер ударилась спиной о каменную стену. Яблоко выпало из её рук.
— Ты что творишь, придурок! — зашипела она.
Волкер одним шагом оказался около неё. Он буквально налег на неё всем телом.
— Давай, рассказывай. Как прошёл твой день, Гермиона — он растягивал каждое слово, каждый слог, а её имя так вообще будто смаковал.
От него ужасно разило противным, довольно резким одеколоном.
— Фу, Оулсапп!
Грейнджер отвернулась от него, ибо его лицо было непристойно близко. Хотела было дернуть ногами, но этот длинный упырь зажал их ей своими собственными. А запастья приподнял над её головой и больно впечатал в стену.
Вообще, Гермиона не могла понять, почему девчонки не могут защититься от плохих парней. То есть, они же могут ударить их ногами, ущипнуть, поцарапать, укусить. Ведь это так просто.
Ну да. Ни хера это не просто! Оулсапп вдавил её настолько, что она дышать–то нормально не может, чего уж там.
— Я жду ответа, дорогая.
Девушка попыталась ещё раз дернуть руками — они знатно так затекли.
— Молчишь Я же следую твоему совету. Что не так — он произносит это таким издевательским тоном. Ему это явно удовольствие приносит.
И почему–то в глазах щиплет.
— Отпусти меня, урод! или я немедленно позову декана, директора…
«Поттера»
— …и тебе мало не покажется!
— Кричи. Мы на четвёртом этаже. Все сейчас на ужине, глупая.
И в сознании беспомощность. Палочка в кармане, а дотянуться — нельзя. Рожа этого ублюдка в стороне, а плюнуть в неё — не представляется возможным.
