— Это была темная магия! — в тот же миг вскрикнула Гермиона.
Глаза Гарри опять вспыхнули ненавистью, и юноша обернулся к оторопевшему Уизли:
— Она член моей семьи, и я, как глава семейства, должен был защитить её. Не говоря о том, что я ненавижу сальноволосого ублюдка. И запомните: никогда больше не вмешивайтесь! — затем он повернулся к Гермионе. — Это не просто темная магия, это магия Блэков, не черная и не белая, она просто часть меня, — улыбаясь, ответил подросток.
Теперь маленькая всезнайка выглядела совсем испуганной, она подбежала к Рону и обняла его, ища защиты, даже Ремус посмотрел на Гарри неодобрительно.
— Какого черта ты сделал перед тем, как он начал вопить от боли? — не без интереса спросил Рон.
На что Гарри лишь усмехнулся и ещё раз врезал пытающемуся встать зельеведу.
— Это было заклинание… всего лишь заклинание Блэков, и готов поспорить, что действовало оно не более пяти секунд.
Когда бедняга Снэйп снова поднялся на колени и направил палочку в сторону подростка, в комнату аппарировал Дамблдор, смешав зельевару все карты, на что он смачно выругался. Так и не договорив своего «Круцио», он получил очередную порцию заклинания.
— Что? — вскрикнул директор, помогая профессору подняться.
— Эта сволочь, он проклял меня! Он пользовался темной магией, — выпалил Снэйп.
— Что? Как ты мог?
— У тебя снова открылся маразм? Ты стоишь там и бранишь меня по мелочам, в то время как эта Пожирательская морда хотела сразить меня непростительным. А, прости, забыл, что твое животное может обижать меня. Кроме того, он напал на члена моей семьи, за что и поплатился. Я преподал ему урок, которого он не понял, — улыбаясь, проговорил Гарри, но глаза его были холодны. — А теперь я должен наказать его за то, что он хотел воспользоваться непростительным непосредственно на мне.
— Нет! — вскричал Дамблдор, намеряясь помешать, но подросток с необычайной скоростью выхватил палочку и прошипел:
— Флипендо. — Ярко–золотистое пламя в мгновение настигло зельевара, попав точно в живот. Словно мягкую игрушку, Снэйпа с силой швырнуло о стену, и он без сознания сполз вниз.
— А теперь… пошел вон! — прошипел Гарри, и аппарировал Снэйпа с громким хлопком.
— Гарри! Он умрёт, — взъелся директор.
— Это его проблемы или мои?
— Гарри, когда ты стал таким бесчувственным и хладнокровным? — серьезно спросил Альбус.
— По правде сказать, это случилось шестнадцать лет назад, когда ты оставил меня на пороге моих любимых родственников, — подросток сказал это так, будто разговаривал с огромной кучей дерьма. — Или когда ты умолчал о пророчестве… в общем, можешь взять любой период в моей жизни и поймешь, когда это случилось.
