— Ну конечно. Все будет очень романтично. Не сомневайся! – Рыжий неуверенно приобнял ее за талию.
Они зашли в небольшое кафе, предназначенное, очевидно, как раз для таких случаев. Наверное, именно в это местечко, где все было украшено тошнотворно–розовыми сердечками, Чжоу затащила Гарри на пятом курсе. Не удивительно, что они просидели здесь от силы пятнадцать минут. Хотя, судя по тому, что свободных мест здесь практически не было, кафе пользовалось небывалым спросом. Гермиону невольно передернуло от мысли о том, что они с Роном будут выглядеть также глупо, как и остальные влюбленные парочки, сидящие здесь.
Испытывая странную неловкость, они все–таки присели за столик и заказали две порции сливочного пива. Гермиона непроизвольно оглянулась. Однако, у них несколько разные представления о романтике.
— Ну как тебе здесь? - спросил Рон.
— Очень мило. – Гермиона попыталась придать голосу естественности. – Даже не думала, что ты приведешь меня сюда.
— Рад, что тебе понравилось.
Она наблюдала за тем, как он нервно комкал в руках салфетку, и судорожно подыскивала подходящую тему для разговора, одновременно пытаясь припомнить, когда это в последний раз им с Роном было совершенно не о чем поговорить.
— Скоро матч по квиддичу, – вдруг вспомнил Рон, – Когтевран против Гриффиндора. Пойдешь посмотреть на меня?
— И на тебя, и на Гарри, и на Джинни, – улыбнулась Гермиона. - В самом деле, Рон, я ведь не могу пропустить подобное?
Не самая подходящая тема для разговора на первом свидании, но уже кое–что. Рон продолжал оживленно рассказывать ей новости квиддича, которые не сильно интересовали девушку, но она все равно усиленно изображала заинтересованность.
И вдруг, Рон взял ее руку в свою. Бесконечный поток слов неожиданно прервался. Удивленная этой переменой, гриффиндорка уже было открыла рот, чтобы спросить, все ли с ним в порядке. Но Уизли, в сою очередь, привстал со стула и накрыл своими губами ее рот. У Гермионы создалось ощущение, будто бы на нее напали из засады. Тем не менее она все же ответила на поцелуй и закрыла глаза. В ее воображении поцелуи всегда представляли собой нечто особенное и романтическое. Но сейчас, кроме чувства неловкости, она не испытывала ровным счетом ничего.
Наконец, Рон перестал терзать ее рот и с блаженной улыбкой облокотился на спинку стула.
— В следующий раз, Рон, – Гермиона пыталась отдышаться, - ты хотя бы предупреждай меня о своих намерениях.
Рон беззаботно рассмеялся.
