Мы, женщины, ждем в тени, стряхивая жуков и неустанно высматривая любое заметное колебание травы, которое может стать нашим единственным предупреждением о приближении хищника. Жарко даже в тени, и я сажусь на землю. Над головой сквозь ветви я вижу, как кружат стервятники, наблюдая за нами. Они до странного красивы, черные крылья описывают ленивые петли в небе, пока птицы выжидают, когда смогут полакомиться. Но чем?
Ричард направляется к нам, бормоча:
— Ну, это блестящий поворот событий. Чертова штуковина не едет. Даже не заводится.
Я выпрямляюсь.
— Вчера же она прекрасно работала.
— Вчера все было прекрасно, — Ричард раздраженно вздыхает. — Мы здесь застряли.
Блондинки одновременно издают беспокойные вздохи.
— Мы не можем тут застрять, — выпаливает Сильвия. — Я обязана выйти на работу в следующий четверг!
— Я тоже! — добавляет Вивиан.
Миссис Мацунага недоуменно качает головой.
— Как такое может быть? Это невозможно!
Пока их голоса сливаются в хоре все возрастающей тревоги, я не могу не заметить, что стервятники над нашими головами описывают все более узкие круги, словно привлеченные нашим бедственным положением.
— Слушайте. Все вы, слушайте, — командует Джонни.
Мы все поворачиваемся к нему.
— Не время паниковать, — произносит он. — Для этого нет абсолютно никаких причин. Мы рядом с рекой, поэтому у нас много воды. У нас есть укрытие. У нас есть боеприпасы и все необходимое для приготовления еды.
Эллиот издает смешок, в котором звучит страх.
— И… что? Мы застрянем здесь и вернемся в каменный век?
— Самолет прилетит за нами на взлетно-посадочную площадку через неделю. Если нас там не окажется, начнутся поиски. Они довольно быстро нас найдут. Вы же для этого сюда приехали, верно? Для настоящего приключения в буше? — Он разглядывает нас одного за другим, оценивает, прикидывая, примем ли мы вызов. Вычисляет того, кто сломается и того, на кого он сможет рассчитывать.
— Я продолжу работать с внедорожником. Может, я смогу его починить, а, может, нет.
— Вы даже не знаете, что с ним не так? — спрашивает Эллиот.
Джонни бросает на него жесткий взгляд.
— Прежде он никогда не ломался. Я не могу этого объяснить. — Он всматривается в нас, словно ища ответ в наших лицах. — Как бы то ни было, нам придется снова разбить лагерь. Ставьте палатки. Мы остаемся здесь.
