Когда он ушел, никто из нас не проронил ни слова до тех пор, пока не стих грохот колес его экипажа. Первым решился нарушить молчание доктор Винчестер:
– Думаю, будет нелишним сказать, что с точки зрения медицины он совершенно прав. По-моему, я его чем-то обидел, раз он выставил нам такие условия. Но все равно, что касается лечения, он полностью прав. Он, правда, не понимает, что данный конкретный случай не похож на все остальные, и не поймет, в какие рамки мы все поставлены указаниями мистера Трелони. Конечно же…
Его монолог прервала мисс Трелони:
– Доктор Винчестер, вы тоже хотите отказаться от этого дела или вы готовы продолжать, не нарушая известные вам указания?
– Отказаться?! Ну уж нет, сейчас меньше всего! Мисс Трелони, я буду с вами до конца дней, отведенных жизнью вашему отцу и каждому из нас!
Она ничего не ответила, лишь протянула руку, которую он сердечно пожал.
– Итак, – начала мисс Трелони, – если эти хваленые специалисты все такие же, как сэр Джеймс Фрере, я больше не желаю иметь с ними дела. Во-первых, он может сказать что-нибудь о состоянии моего отца не больше, чем вы, и если бы у него была хоть сотая доля вашей заинтересованности в этом деле, он бы не был столь педантичен. Конечно, я ужасно переживаю за состояние моего бедного отца, и, если я увижу, что есть хоть какой-то способ выполнить предписания сэра Джеймса Фрере, я их выполню. Сегодня я приглашу сюда мистера Марвина и спрошу его, насколько четки рамки условий, поставленных отцом. Если он скажет, что я имею право взять на себя ответственность и действовать по своему собственному усмотрению, я так и поступлю.
После этих слов доктор удалился, а мисс Трелони села писать письмо мистеру Марвину, в котором изложила нынешнее положение вещей и попросила его приехать и привезти любые бумаги, которые могли бы пролить свет на это дело. Она отправила письмо с экипажем, который должен был привезти адвоката, а мы остались терпеливо дожидаться его приезда.
От Кенсингтонпэлэс-гарденс до Линкольнс-инн-филдз недолгий путь, но, если ты кого-нибудь ждешь с нетерпением, время ожидания покажется тебе вечностью. Впрочем, все в мире подвластно времени, и прошло в общей сложности меньше часа до того момента, когда мистер Марвин предстал перед нами.
Когда ему подробно рассказали о болезни мистера Трелони, он, понимая состояние мисс Трелони, обратился к ней:
– Я могу в любой момент обсудить с вами детали инструкций, оставленных вашим отцом, как только вы будете готовы.
