– В этом ты права, – сказал он и улыбнулся. Зубы у него были белые и без щелей. – Но я полагаю, что ты способна продержаться дольше, чем одну ночь.
– Я к твоим услугам, супруг мой, – сказала я и посмотрела ему прямо в глаза.
Моя мать часто говорила так, беседуя с отцом. Ему нравилось, что она отдает себя в его распоряжение. Но до этого самого момента мне не приходило в голову, что раз позволение на то давала мать, она на деле обладала куда большей властью, чем даже он мог себе представить. Ло-Мелхиин считал меня слабее себя, но не все в этом мире меряется по его меркам.
Ло-Мелхиин улыбался.
– Расскажи мне о своей сестре, – велел он. – Слуги нашептали мне, что она красивей тебя, и удивлялись, что я не выбрал ее. Ты сделала это нарочно, и я хочу знать, почему.
В его улыбке было что-то, от чего у меня в душе зажглось пламя. В памяти тут же всплыли обрывки историй, в которых было что-то похожее на мою сестру и которые можно было подогнать под нее. Они крутились вихрем у меня в голове, и я вылавливала их по одному.
– В моей сестре горит пламя, – сказала я, – и я не хотела, чтобы оно досталось тебе.
– Это еще может случиться, – возразил он. – Ты можешь умереть очень скоро, как ты сама сказала.
– Закон не допустит этого, – ответила я. – Городские мужчины и мужчины пустыни не допустят этого. Если ты нарушишь закон однажды и украдешь чью-то дочь, кто помешает тебе сделать это снова?
– Я терпелив, – сказал Ло-Мелхиин. – Быть может, я просто подожду.
– Она выйдет из возраста, – возразила я. – Мы с ней одногодки, и она успеет выйти замуж к тому моменту, как ты вернешься в нашу деревню.
– Те, в ком горит пламя, не спешат замуж, – сказал он. – Они ждут, пока не встретят пламя, равное своему. Я не видел такого в вашей деревне.
– Моя сестра умеет разжечь пламя в других, – продолжала я. – Ее муж может быть тишайшим человеком, пока не увидит ее. И тогда в нем загорится пламя, равное ее собственному.
– Ты так уверена в ней, – отметил он.
– Не меньше, чем в собственной душе, – подтвердила я.
Он засмеялся, откинув голову назад. Его зубы сверкнули в свете ламп.
Я вновь ощутила внутри себя какой-то трепет, и мое собственное пламя разгорелось еще ярче. Это чувство мне было знакомо. То же самое случилось, когда мы отъезжали от деревни, а моя сестра упала на колени в молитве. Возможно, сейчас она облачилась в жреческие одежды своей матери и собрала других женщин, чтобы помолиться за меня. Я склонилась к Ло-Мелхиину.
