– Иди, – подталкиваю я Тесс.
Мы вваливаемся в туннель. И тут Томас стреляет раз, другой, третий. С каждой очередью он испускает крик, от которого кровь стынет в жилах. Лишь через секунду-другую я разбираю слова:
– Да здравствует Республика! Да здравствует Президент!
Он успевает дать шесть коротких очередей, и тут противник отвечает на огонь. Я прижимаю Тесс к груди, закрываю ей ладонью глаза. Она возмущенно вскрикивает.
– Не смотри, – шепчу я ей на ухо.
Голова Томаса резко дергается, и все его тело обмякает. Перед моим взором мелькает мать в последнюю секунду ее жизни.
Убит выстрелом в голову. Его убили выстрелом в голову. Казнили через расстрел.
Тесс подпрыгивает, слыша, как раскалывается череп Томаса, и приглушенно рыдает под моей ладонью. Дверь за нами захлопывается.
Паскао встречает нас в тот самый миг, когда мы выходим из туннеля. Он с ног до головы покрыт пылью, но усмехается.
– Нас эвакуируют с последней волной, – кивает Паскао на два джипа. – Они ждут, чтобы отвезти нас в бункер.
Солдаты Республики бегут к нам, но, едва успев перевести дух, я замечаю, что Франки лежит на земле, а над ней склоняется Тесс. Усмешка сходит с лица Паскао. Военные блокируют туннель, а мы собираемся вокруг Франки. Тесс достает аптечку, тело Франки сотрясают судороги.
Куртку с нее сняли, и я вижу пропитанную кровью рубашку. Глаза девушки широко раскрыты от ужаса. Она еле дышит.
– Ее ранили, когда мы убегали. Три или четыре пули.
Тесс срывает с Франки рубашку, на ее лбу блестят капельки пота. Дрожащие руки мечутся над телом, посыпают раны порошком, закладывают в них бальзам. Закончив, Тесс достает толстенную пачку бинтов.
– Ничего, она выживет, – бормочет Паскао. – Нужно ехать. Немедленно.
Тесс отталкивает его, чтобы не мешал, и сильно перетягивает рану, затем отирает лоб.
– Дай мне еще минутку, – цедит она сквозь зубы. – Необходимо остановить кровотечение.
Паскао готов возразить, но я кидаю на него остерегающий взгляд:
– Пусть делает, что нужно.
Я присаживаюсь рядом с Тесс и беспомощно опускаю глаза на несчастную Франки. Я понимаю, ранения смертельны.
– Чем помочь? – спрашиваю я.
– Пережимай раны, – отвечает Тесс, кивая на пропитавшиеся кровью бинты.
Она торопится сделать примочку.
Веки Франки трепещут. Она издает сдавленный крик, потом обводит нас взглядом:
– Поспешите… Колонии… наступают…
Она умирает еще целую минуту. Тесс все колдует над телом, и я наконец останавливаю ее. Затем поднимаю взгляд на Паскао. Солдат снова подходит к нам, сурово хмурясь.
